Дай! Дай! Дай!

– Впрочем, уже много лет спустя, сама находясь на одре болезни, которая и унесла ее в могилу, мама призналась мне, что они с папой все-таки нашли мерзавца. И что папа имел с бывшим соседом серьезный разговор, закончившийся полным провалом. Борис отказался признать себя отцом будущего ребенка. И мало того, он откровенно заявил, что не нуждается в жене. А тем более не собирается брать в жены девушку, которая сама вешалась ему на шею.

– Отвратительно!

– Папа едва не набил Борису морду! Маме пришлось разнимать мужчин. Но ни о каком браке с Борисом речи не шло. И родители, посовещавшись между собой, решили сказать мне, что Борис пропал. И что я выйду замуж за Толю.

Толя был аспирантом на кафедре папы Марии Филимоновны. И брак с дочерью профессора открывал для него многие двери.

– Толя всегда относился к Валюше, как к родному сыну. Записал его на свою фамилию, возился с ним. В садик водил. Сидел возле него, когда тот болел. Возможно, со временем он стал искренне считать Валюшу своим сыном!

– Это говорит о том, что ваш муж очень хороший человек.

– Да, но и папа много сделал для Толи. Тот регулярно получал повышения и прочую протекцию, которую оказывал ему мой отец. Самостоятельно Толя никогда не смог бы достичь в ученом мире тех высот, которые он занимает поныне.

– Но вы что-нибудь можете сказать про Бориса?

– Увы, у меня осталась на память о нем лишь одна фотография. И она находится у меня дома.

– Вот как. Только фотография?

Подруги были разочарованы. Зачем им старая фотография? Ритка и так видела Никиткиного дядю. Живьем. А Мариша видела его фото в квартире у тети Люси. Но Марии Филимоновне, чей покой растревожили подруги, явно очень хотелось похвастаться своим бывшим возлюбленным. Пройдя в квартиру, она довольно резво метнулась к шкафу с застекленными дверцами и извлекла из него пухлый том «Войны и мира».

Между страниц этого эпохального произведения и была спрятана фотография Бориса Аркадьевича. Должно быть, он до сих пор занимал в сердце своей возлюбленной немалое место, раз уж она выбрала для его фотографии такое почетное место.

– Вот он! – с гордостью произнесла Мария Филимоновна. – Видите, какой красавец! А рядом с ним – я!

Подруги уставились на старый снимок с немалым изумлением. Марию Филимоновну они узнали без труда. Женщина за двадцать с лишним лет не слишком-то изменилась. Она и в юности была девушкой крупной и монументальной. Но вот Борис Аркадьевич… Тут подруг поджидало настоящее открытие.

– Это же не он! – решительно произнесла Рита, отодвигая от себя фотографию. – Это не Борис Аркадьевич!

– Да как же? Именно он!

– Нет. Наш Борис Аркадьевич другой.

– Как это другой? – изумилась Мария Филимоновна. – Впрочем, наверное, вы имеете в виду, что за эти годы он сильно изменился?

– И это тоже, но не только. Это просто другой человек!

– Что вы имеете в виду?

– Мы знали другого Бориса Аркадьевича, – произнесла Ритка, явно пребывая и сама в растерянности. – Совсем другого.

– Другого? Но другого у меня никого не было.

– Не понимаю, в чем тут дело, – бормотала Ритка. – Это не он! Это не его лицо!

И она вопросительно взглянула на Маришу. В ответ Мариша кивнула. Ей тоже казалось, что как бы ни потрудилось время над человеком, оно не в состоянии превратить горбоносого красавца с яркими карими глазами в человека среднерусской внешности. По-своему привлекательного, но отнюдь не яркого и не брюнета.

– Что же это такое? – растерянно шептала Ритка. – Выходит, их двое? Два Бориса Аркадьевича? И какой же из них Никиткин дядя?

Но Мариша считала, что с этим как раз все понятно. Мать Никиты точно указала им адрес Никитиного дяди, который не захотел иметь ничего общего ни с ней, ни с племянником. Но вот тот человек, который впоследствии назвался дядей Никиты и стал давать молодому человеку деньги, этим самым дядей, похоже, никогда не был.

Одновременно девушки припомнили загадочные слова Надежды – первой жены Никитки – о том, что Борис Аркадьевич никакой Никите не дядя. А также слова работников казино, которые твердили то же самое.

– Самозванец! – ахнула Ритка. – Никита брал деньги у самозванца! Но зачем? Зачем этому человеку было нужно называться Борисом Аркадьевичем и изображать из себя Никиткиного дядю?

Мариша тоже недоумевала. Добро бы Никитка был богатым наследником. Тогда возле него могли начать плодиться самозванцы на роль его дядюшек. Но Никита был гол как сокол. И Мариша считала, что появление богатого дядюшки у бедного племянника – это вещь весьма подозрительная и опасная. Хотя бы вспомнить злого колдуна, представившегося дядей бедного Аладдина. Не просто же так появился этот человек. Ему была нужна от Аладдина услуга. И за эту услугу он планировал расплатиться с бедным юношей его жизнью.