Учитель фехтования

В этот миг они оказались на улице Бордадорес, и маэстро вздохнул с облегчением. Карселес был у него впервые и теперь с любопытством осматривал небольшую гостиную. Едва завидев книжный шкаф, он бросился к нему и принялся дотошно изучать названия на корешках книг.

– Неплохо, – объявил он наконец, одобрительно покачав головой. – На мой взгляд, еще несколько ключевых имен – и будет полная картина эпохи, в которой нам довелось жить. Пожалуй, стоит добавить что-нибудь из Руссо, побольше Вольтера...

Эпоха, в которой им с Карселесом довелось жить, мало волновала дона Хайме. Еще меньше интересовал его сомнительный вкус дона Агапито, по крайней мере в том, что касалось литературы и философии. Он деликатно прервал своего приятеля и перевел разговор на нужную тему. Глаза у Карселеса заблестели, он тут же позабыл о книгах и приготовился приступить к делу. Дон Хайме достал письма из тайника.

– Признаться, дон Агапито, я целиком доверяю вам как другу и порядочному человеку. Отнеситесь к этим бумагам ответственно. – Он говорил медленно и тихо, чувствуя, что его слова подействовали на Карселеса. – Вы можете дать мне слово?

Карселес торжественно поднес руку к груди.

– Да, да, конечно. Даю вам слово.

Внезапно у дона Хайме мелькнула тревожная мысль: не совершал ли он роковую ошибку, столь легковерно доверяя свою тайну этому человеку? Но отступить он уже не мог: бумаги лежали на столе.

– Я не могу рассказать вам, как документы попали ко мне, потому что это чужая тайна... В них содержатся какие-то важные сведения; их суть от меня ускользает, но я во что бы то ни стало должен ее понять. – На лице Карселеса отразилось напряженное внимание. Он не дыша слушал дона Хайме, продолжавшего с некоторым усилием:

– Похоже, все дело в том, что я плохо знаю политические события в нашей стране. О многом у меня нет ни малейшего представления, и я попросту не в силах разгадать смысл, который здесь наверняка есть... Вот я и решил обратиться к вам, ведь вы неплохо разбираетесь в такого сорта делах. Пожалуйста, прочтите эти письма, постарайтесь понять их содержание и сообщите мне, что вы думаете обо всем этом.

Некоторое время Карселес неподвижно смотрел на дона Хайме; он был крайне взволнован. Потом он провел кончиком языка по губам и бегло осмотрел документы, разложенные на столе.

– Дон Хайме, – произнес он, с трудом скрывая восхищение. – Я и представить не мог, что вы...

– Я тоже не мог себе этого представить, – перебил его дон Хайме. – Более того: должен признаться, эти бумаги оказались здесь вопреки моей воле. Но выбора у меня нет: мне надо разобраться, что в них скрыто.

Карселес снова осмотрел документы, не решаясь к ним прикоснуться. Чутье подсказывало ему, что в них содержится нечто крайне важное. Наконец он сел за стол и взял в руки одно из писем. Дон Хайме стоял рядом с ним. На этот раз ему пришлось поступиться своими принципами: он спокойно перечитывал содержание бумаг, стоя за плечом друга.

Увидев первые же имена и печати, Карселес остолбенел. Он растерянно взглянул на дона Хайме, на лице его выразилось недоверие и замешательство, но он не произнес ни слова. Он читал молча, аккуратно переходя от страницы к странице, иногда взгляд его задерживался на каком-нибудь имени, упомянутом в одном из многочисленных списков. Прочитав приблизительно половину, он вдруг выпрямился и замер, словно в голову ему пришла какая-то мысль, и поспешно вернулся к первым страницам. На его небритой физиономии мелькнула робкая улыбка. Он вновь погрузился в чтение. Боясь помешать ему, дон Хайме напряженно ждал.

– Ну как, вам что-нибудь понятно? – спросил он наконец, не в силах ждать далее. Карселес кивнул.

– Кажется, да. Но пока это всего-навсего догадки... Мне надо убедиться, что мы на верном пути.

Нахмурив брови, он опять ушел в чтение. Мгновение спустя он медленно покачал головой, как будто его внезапно осенило. Потом вновь замер и поднял глаза к потолку, что-то напряженно припоминая.

– Что же тогда произошло?.. – мрачно пробормотал он про себя. – Не помню точно, но, по-моему, это было... в начале прошлого года. Да, конечно, шахты. Это касалось кампании, которую вели против Нарваэса. Говорили, что он был замешан в деле... этого... Черт, не могу вспомнить имени...

Дону Хайме показалось, что он никогда в жизни не чувствовал подобного напряжения. Внезапно лицо Карселеса просияло.

– Ну конечно! Какой же я идиот! – воскликнул он, стукнув по столу кулаком. – Но мне нужно проверить имя... Неужели это... – Он опять торопливо листал страницы, отыскивая первые письма. – Боже мой, дон Хайме! Так вы ничего не поняли? Ведь это же неслыханный скандал! Клянусь вам!..