Короли Альбиона

Но я-то была уже не ведьма Ума, а Джон Кумби из Эннесбери, и Добс, мой конь, помимо непривычного желтого цвета отличался огромным ростом. Я ухитрилась выхватить меч покойного Джона и подскакала к ним, размахивая мечом над головой, хотя мужчин, кажется, больше напугал жеребец, чем мое оружие. Я врезала Клеггеру плашмя мечом по голове, повыше уха, и он полетел в канаву, с трудом выбрался оттуда и, спотыкаясь, побежал по полю, мимо рядов колосьев. Уилл Бент уже удирал, не дожидаясь приглашения.

Королева, естественно, давно забыла обо мне и при всем желании не могла бы узнать во мне Уму. Она уже овладела собой, как и подобает королеве, дернула сына за ухо тот сразу сообразил, что пора заткнуться, и прекратил орать, только противно шмыгал носом. Распрямившись во весь рост, мадам строго поглядела на меня.

Я поняла намек и слезла со спины Добса.

— Молодой человек, ваши манеры никуда не годятся. Разве вы не знаете, кто я такая? Разумеется, вы это знаете.

И что я должна делать? Поклониться? Пасть ниц перед ней? Зарыться лицом в пыль? Кивнув, я сказала:

— Рад служить, мадам, — и вместе с Добсом мы зашагали прочь. Приостановившись, я присобрала поводья, ухватилась за луку я едва доставала до нее рукой — и хотела было запрыгнуть в седло.

— Стой. Кто ты такой?

— Джон Кумби, — подвернулось на язык.

— Мастер Кумби, вы отвезете меня в Денби, в Уэльс. Это примерно в тридцати милях к западу отсюда. Там у меня есть друзья, они вас вознаградят. У вас большая и сильная лошадь. Я сяду впереди, мой сын — у вас за спиной, а сперва, будьте любезны, соберите мои вещи. Эти мерзавцы, обязанные заботиться обо мне, вместо этого попытались меня ограбить!

Я на минутку призадумалась. У меня есть свое правило в жизни, и до сих пор оно всегда — или почти всегда — служило мне добрую службу. Ты бы мог уже догадаться, Ма-Ло, о каком правиле я говорю. «Соглашайся», — вот и все правило. Принимай все, с чем сталкиваешься. Моя повесть показывает, сколь верно я блюла этот принцип. И вот, хотя у меня нет ни малейших причин сочувствовать этой женщине и ее пащенку, я вновь говорю «да». Конечно, свою роль сыграла и надежда на вознаграждение. Я успела уже убедиться, что наличных у Джона Кумби было всего-навсего шесть пенни и два фартинга.

— Хорошо, — отвечаю я, — но пусть ваш сын сам подбирает вещи.

Она призадумалась и сказала:

— Эдуард! Делай, что сказал этот молодой человек.

Мне удалось соорудить нечто вроде подушки из пары ее платьев — тех, что победнее, — чтобы положить ее на круп Добса. Затем я слегка подтолкнула королеву кверху, и она прочно уселась боком, по-женски, ухватившись за желтую гриву Добса. Я забралась в седло вслед за ней, но мне тут же пришлось спуститься, потому что Эдуард не мог сам вскарабкаться на лошадь. Я пристроила его на спине Добса позади седла, но в результате сама уже не могла втиснуться между ними. Снова слезла, спустила на землю Эдуарда, взяла у королевы мешок с ее пожитками, привязала мешок сзади, водрузила на него Эдуарда, снова села в седло. Поехали.

Не прошло и пяти минут, как королева уже болтала вовсю.

— Как только мы узнали, что проклятый Уорик двинулся на север, Бэкингем сказал, что король должен поехать с ним и всем войском, а нам с принцем лучше отправиться другим путем, чтобы, если дела пойдут плохо, всем вместе не попасть в руки врага. Мы, конечно, и не думали, что все так обернется. На нашей стороне Бог, и право, и шесть больших пушек. Бог всегда на стороне больших пушек. — Добс пошел рысью. — Я поехала на север в Экклсхолл и там ждала вестей. Первым прибыл лорд Лавел, и от него я узнала о том, как ливень помешал воспользоваться пушками и наше войско разбили, Бэкингем был убит, а король попал в плен. Тогда я села на коня и вместе с сыном и двумя слугами отправилась в Денби. В Мальпасе нас настигли еще более дурные вести: подлый сукин сын Йорк вернулся из Ирландии и провозгласил себя королем. Эти негодяи Клеггер и Бент решили, что все кончено и остается только поживиться за мой счет. Тут как раз ты и появился. Она ни словом не поблагодарила меня. Мы ехали себе рысцой и ехали. Я опасалась, как бы она не разгадала мой маскарад, и опасалась не напрасно. Когда мы перевалили через гребень холма и начали спускаться, Добс решил перейти в галоп. Меня бросило вперед, а королева, чтобы не перелететь через голову коня, откинулась назад. Я выпустила поводья и обхватила королеву за талию — у нее было стройное, но сильное тело. Позади нас снова завизжал принц. Как только мы выехали на равнину, королева, слегка обернувшись и касаясь щекой моей щеки, сказала негромко: