Лес мертвецов

Повертела томик в руках. Ничего особенного. Перевод на испанский. Обычный книжный формат. Издано университетским центром в Мадриде. Зачем Мансарена скопил у себя такую прорву экземпляров? Может, в тексте перевода содержится шифр? Или шифром служил порядок расстановки томов? Тьфу, бред…

Ей принесли кока-колу. Она отпила глоток и даже вздрогнула. Контраст между ледяной свежестью напитка и окружающим зноем словно расколол ее пополам. Каждый пузырек газа взрывался в глубине горла крошечным морозным спазмом.

Странно, но это неожиданное ощущение словно наделило ее новой мощью. Она опять взялась за книгу. Прощупала со всех сторон. Передняя обложка. Задняя обложка. Страницы. Теперь она не сомневалась: книга таит какой-то секрет. Еще раз пролистала страницы, провела пальцами по картону переплета, рельефным буквам названия.

Она нашла.

Под обложкой было спрятано письмо. Чтобы достать его, оказалось достаточно отодрать клеевую прокладку. Жанна аккуратно вынула бумажный лист. Конечно, следовало вначале натянуть перчатки, но она, похоже, успела усвоить никарагуанские привычки.

Пока она его вытаскивала, ее посетили две мысли. Во-первых, вспомнились слова Эмманюэля Обюсона, любившего повторять: «Ни один следователь не застрахован от случайного везения». Она утащила книжку — ту самую, что Эдуардо Мансарена держал под руками, на своем письменном столе, — и именно в ней обнаружился тайник. Во-вторых, благодаря слепой удаче она стала обладательницей улики, которую безуспешно искал убийца, перевернувший вверх дном весь кабинет.

Жанна осторожно развернула сложенный вчетверо листок. Письмо. Написано от руки. На испанском. Она забормотала себе под нос перевод.

Эдуардо!

Вы были правы. Зло здесь, в Формосе. Сам я ничего не видел, но выслушал очевидцев. Все индейцы говорят примерно одно и то же. В Лесу мертвецов поселилось зло.

Но главное, мне удалось добыть кое-что важное. Образец крови одного из зараженных. Это мужчина, мы гнались за ним через лагуну и ранили его. Вы же знаете эти места и поймете, почему я не решился преследовать его дальше, в лесу. Но эти несколько капель я собрал со всей возможной тщательностью. Надеюсь, вам их хватит, чтобы сделать необходимый анализ.

Если вы читаете это письмо, значит, образец до вас дошел. Обращайтесь с ним с предельной осторожностью. У меня есть все основания предполагать, что болезнь заразна. Молю Господа, чтобы он защитил нас. Неужели мы приоткрыли двери ада?

Нильс Агосто,

18 мая 2008 года, Кампо-Алегре, Формоса.

Первой странностью было место, упомянутое вслед за подписью и датой. Кампо-Алегре, Формоса. Жанна не знала в Никарагуа ни одного населенного пункта с таким названием. Зато в Аргентине, на северо-востоке страны, в одном из самых глухих ее уголков, существовала такая провинция. Жанна снова перечитала письмо. Эдуардо Мансарена отправил человека в Аргентину с поручением собрать свидетельства заражения. Может, он боялся, что импорт тамошней крови вызовет пандемию у него на родине? Или, напротив, испытывал личный интерес к некоему загадочному «злу»?

Жанна попыталась выстроить события в хронологическом порядке. Письмо датировано 18 мая. Очевидно, неделей позже Мансарена получил образец. Что он с ним сделал? Сама собой напрашивалась гипотеза: отправил во Францию профессионалу, которого хорошо знал. То есть Нелли Баржак. Специалистка по цитогенетике получила посылку, пересланную экспресс-почтой, 31 мая.

Нелли произвела анализ фрагмента, но тут явился убийца, забрал его и стер результаты исследования. Почему? Хоакин что-то знал о болезни? Сам был источником заражения? И при чем тут молодая медсестра из Центра для умственно отсталых Марион Кантело и автор дерзких скульптур Франческа Терча?

Все эти разрозненные элементы что-то связывало. Да, между письмом Нильса Агосто и болезнью Хоакина существовала прямая связь. В письме упоминался Лес мертвецов. La Selva de las Almas.

Впрочем, это название можно было перевести и как «Лес мертвых душ». Во времена Античности их именовали манами. Жанна снова как наяву услышала металлический голос, произносивший в кабинете Феро: «Его надо слушать. Лес мертвецов».

Когда психиатр спросил Хоакина, бывал ли он в этом лесу, например в детстве, адвокат, находившийся под гипнозом, просто повторил вопрос. В переводе с «языка» аутистов это могло означать «да»…