Смерть и немного любви

– Загораете? – насмешливо произнес он, подходя к ним.

Эля вздрогнула и резко села. Голос Марата она узнала сразу. Турбин же, сначала не понявший, кто к ним подошел, только лениво приоткрыл глаза, однако уже в следующую секунду лицо его исказилось от ярости.

– Опять? Что вам на этот раз нужно? Снова будете деньги считать?

Эля успокаивающим жестом положила руку ему на плечо, но тут же, словно обжегшись, отдернула ее под язвительным взглядом бывшего любовника.

– Марат, ну зачем ты… – жалко пролепетала она. – Как ты здесь оказался?

– Приехал с тобой повидаться, Эленька, напомнить о себе, чтобы не забывала, как я тебя люблю, – весело ответил Латышев и, не раздеваясь, присел на разложенное одеяло. – Купались?

– Нет, вода еще холодная, – нерешительно ответила Эля. Валерий кинул на нее уничтожающий взгляд: она не должна вступать в разговоры с этим негодяем, который стремится разрушить их отношения и даже не считает нужным это скрывать.

Марат расстегнул рубашку, вытянул ноги и с хрустом потянулся. Он не боялся холодной воды и с удовольствием искупался бы, чтобы немного взбодриться и снять тяжелую одурь, которая так и не прошла, несмотря на выпитый кофе и быструю езду. Но парочку нельзя оставлять наедине, чтобы они не выработали вместе линию поведения с ним, Маратом. Они его, конечно, не ждали здесь и наверняка не обсуждали, как держаться и что говорить, если он появится. Элька снова растерялась, и этим нужно пользоваться. А как хочется в воду…

Он снял солнечные очки в дорогой оправе, закрыл глаза и подставил лицо солнцу. Про деньги он сегодня говорить не будет. Начнет с пустяков, а там как фишка ляжет. У него есть козырь, которым он обязательно воспользуется, в такой игре любая карта хороша. Когда он понял, что старуха Турбина что-то имеет против брака своего сына с дочкой богатых родителей, он сильно удивился. Казалось бы, любая мать должна быть счастлива, что ее ребенок вырвется из нищеты, а она морду воротит. С чего бы это?

Спрашивать Марат не стал, но справочки навел, как водится, без этого нельзя. Нанял частного детектива, заплатил ему и уже через два дня узнал, что отцом Валерия Турбина является премерзкая личность, алкаш с тяжелой сексуальной патологией, на девятнадцать лет моложе Вероники Матвеевны. Санитар из морга! С ума сойти. Старуха всю жизнь проработала в медицине, понимает, что потомство от такого папеньки будет не самым удачным. За внуков боится. Да и сам папашка своего интереса к сыну не скрывает, дружкам своим – алкашам подзаборным – рассказывает, что сынок-то вот-вот в богатую семью войдет, будет из кого денежки тянуть. Немудрено, что старуха чувствует себя как на пороховой бочке. А что она может с ним сделать, с алкашом этим? Разве что убить. Иначе его не остановишь.

– Что, Эленька, на Балатоне лучше было? – спросил он, не открывая глаз. – Теперь твоя доля – Москва-река, вместе с холерным вибрионом, тиной и дохлой рыбой. Я уже понял, что ты на это согласна, поэтому больше тебя красотами западных курортов не прельщаю. Ты готовишь себя к счастливой семейной жизни с поварешками, кастрюлями и грязными носками горячо любимого мужа.

– Собирайся, Эля, – зло сказал Турбин, вставая и начиная одеваться. – Пойдем отсюда.

Эля молча покорно поднялась и потянулась за своей одеждой.

– И куда, интересно, вы пойдете? – лениво полюбопытствовал Латышев. – В кино?

– Это не ваше дело, – отрезал Турбин. – Встаньте, будьте добры, мне нужно сложить одеяло.

Но Марат и не думал вставать. Ему нужно было выбросить свой главный козырь, а время для этого еще не наступило.

– Нет, в самом деле, – он перевернулся на живот, поднял голову и стал смотреть на одевающихся Элю и Турбина снизу вверх. – Куда вам деваться? У Эленьки дома мама, у вас, как я понимаю, тоже. Машины нет, ходить по улицам – жарко и скучно. Для ресторана нужны деньги, которых у вас нет, хотя, впрочем, не будем о деньгах. Остается кино. Будете сидеть на последнем ряду, держаться за руки и целоваться, как семиклассники. Эленька, детка, ты что, в самом деле не можешь найти себе более интересное занятие? Все, что сейчас показывают в кинотеатрах, ты уже давно посмотрела по видику. И не думай, пожалуйста, что это только временные трудности, а потом, когда вы поженитесь, все будет по-другому.

– Закругляйтесь, Марат, – потребовал Валерий. – Нам нужно идти. Позвольте мне взять одеяло, и можете разглагольствовать дальше сколько угодно в гордом одиночестве.