Соавторы

- В том, чтобы уговорить Елену выйти за него замуж.

Нет? Не было такого?

- Да бог с вами, - Уразова легко рассмеялась и плотнее закуталась в тонкую накидку. - Зачем нужно было ее уговаривать? Он представил ее уже как невесту, между ними все было решено.

- А когда это было, не помните? Я имею в виду точную дату.

- Помню прекрасно, это было в день рождения Алишера, пятого июля.

Пятого июля. Не сходится. Егор Витальевич утверждал, что узнал о беременности Елены в конце июня, весь июль уговаривал ее зарегистрировать брак, и только в августе якобы сломал ее упорное сопротивление и тут же организовал бракосочетание. Кто-то из двоих лжет, или Егор, или Нора. Впрочем, слова Норы легко проверить у ее мужа. Но она ведь умная женщина, в этом нет никаких сомнений, и если она лжет, то должна понимать, что обман мгновенно обнаружится. Да и зачем ей говорить не правду? Ее ведь никто ни в чем не подозревает. А может, зря? Может, ее-то как раз и нужно подозревать? Ладно, продолжим как ни в чем не бывало.

- Значит, до того момента вы Елену ни разу не видели?

- Нет, это было первое знакомство.

- И вас не удивило, что Егор так долго скрывал от вас свою невесту? Приезжал к вам с разными девушками, но только не с той, на которой в конце концов решил жениться. Разве не странно?

- Ничего странного. Это было скоропалительное решение. Леночка работала в одном из салонов Егора, он долго не обращал на нее внимания, а потом как-то мгновенно все случилось между ними, она забеременела, и Егор сделал ей предложение. Он очень хотел ребенка.

Так, эту песню мы уже слышали. Хотелось бы чего-нибудь новенького.

- А вас это не удивило, Нора? Все-таки Егор Витальевич - человек с устоявшейся жизнью, позади два брака и множество необременительных связей, никаких матримониальных планов он не строил, и вдруг из-за беременности случайной подруги все переменилось.

- Удивило, - усмехнулась Уразова. - Кстати, это тоже сильно стимулировало мой интерес к Леночке. Хотелось понять, что же в ней было такого, чтобы Егор так кардинально изменился в один момент.

- Ну и как? Удалось понять?

- Нет. Ничего мне не удалось, - с горечью ответила Нора. - Леночка была абсолютно закрытой. Как будто блок какой-то поставила, стену выстроила. На мой взгляд, она ничем не отличалась от прежних женщин Егора, они тоже были очень красивыми и очень неглупыми.

И она точно такая же. Так почему он женился именно на ней, а не на ком-то из них? Единственный ответ, который приходит в голову, это действительно острое желание отцовства. Ничем другим я это объяснить не могу.

- А ваш муж? Он что думает по этому поводу?

Уразова с недоумением взглянула на Настю.

- Да вы что, Анастасия Павловна? Я ведь вам сказала уже, Алишер такие вещи со мной не обсуждает. Егор - его деловой партнер, а это совершенно невозможно, чтобы делового партнера и особенно его интимные дела обсуждать с домашней курицей. Это я москвичка, Анастасия Павловна, хоть и воспитанная родителями-ортодоксами. А Алишер родился и вырос там, на Востоке.

- А как вы думаете, Нора, если я задам эти же вопросы вашему мужу, он станет мне отвечать? Или мне лучше не тратить зря время?

Она пожала плечами.

- Не знаю. Попробуйте. Может быть, с вами он будет вести себя не так, как со мной. И потом, уж вы-то сами наверняка будете вести себя с ним не так, как я.

Она улыбнулась.

- Не много вам толку с меня было. Я все больше о своих делах говорила, а вам о Леночке интересно послушать. Но вы не сердитесь на меня, пожалуйста, хорошо?

Я ведь эти два часа как в другой жизни провела, из клетки вырвалась, с нормальной женщиной разговаривала, да не о хозяйстве, и не в ресторане, а так вот, просто на улице… Вы не представляете, что для меня значили эти два часа. Если нужно, я готова встречаться с вами еще, вы только позвоните, я туг же приеду.

- Спасибо вам, Нора, - искренне поблагодарила Настя. - Мне кажется, нам придется еще не раз встретиться. Я обдумаю все, что вы мне рассказали, и у меня наверняка появятся новые вопросы.

- Звоните обязательно!

Уразова поднялась со скамейки, и тут же рядом с ней вырос огромный Сайпулла. Стражник, препровождающий узницу назад в камеру. "А говорят, богатство - это счастье, - сочувственно подумала Настя, глядя вслед двум удаляющимся фигурам. - Вот попала девчонка! Со школьной скамьи прямо в объятия к мужу-домостроевцу.

Из вольного московского детства - да в зиндан взрослой жизни и материнства. У нее ведь и девичества как такового не было. А такая умница. И красавица. Жалко".