Тот, кто знает

- Ты особо-то не надейся, - предупредил его Дыбейко, который к тому времени закончил свое заочное образование, получил звание лейтенанта и повышение в должности. - Тебя же медкомиссия военкомата забраковала, признала негодным к службе в армии из-за зрения. Так что ты и нашу комиссию можешь не пройти. Кроме того, в школу милиции надо сдавать экзамен по физподготовке, а ты спортом не занимаешься, даже на физкультуру не ходил.

- Ерунда, дядя Петя, все будет нормалек! - оптимистично заявил Руслан. - Они же как зрение проверяют? Заставляют таблицу читать. Я в армию не больно-то стремился, поэтому честно сказал, что без очков даже верхнюю строчку, где самые крупные буквы, не вижу. Вот после этого они меня и стали всякими приборами проверять. А если всю таблицу до самой нижней строчки им отбарабанить, так они и проверять больше ничего не станут. Чего проверять, если у человека стопроцентное зрение? А таблицу я уже давно наизусть выучил, с закрытыми глазами любую строчку прочту. А то, что я спортом не занимаюсь, так это только видимость одна. Я и бегаю не хуже других, и подтянуться на перекладине смогу, сколько надо. Потренируюсь еще дополнительно, время есть, и будет полный порядок.

Полный радужных надежд, Руслан бодро получил направление на медкомиссию и отправился в областной центр, откуда вернулся совершенно удрученным. Несмотря на то, что он уверенно называл буквы в офтальмологической таблице вплоть до самой нижней строчки, его все-таки проверили при помощи специальных приборов и сочувственно покачали головой. Та самая глазная болезнь, благодаря которой он так удачно увернулся от ненавистной физкультуры и из-за которой его даже признали негодным к службе в армии, оказалась непреодолимым препятствием для его службы в милиции. Медкомиссия его не пропустила.

- Что ты так расстраиваешься? - удивлялась Ольга Андреевна, мать Руслана. - Ты же можешь поступить в университет, стать юристом и пойти работать следователем в прокуратуру, раз уж тебе так хочется.

- Мама, я не хочу в прокуратуру, я хочу именно в милицию, понимаешь? Только в милицию. Даже если меня после университета распределят в систему МВД, там снова нужно будет проходить медкомиссию, а я ее не пройду. Мне нужно делать операцию на глазах, иначе все бессмысленно. В Москве, в центре микрохирургии глаза мне могут помочь, но нужны деньги, которых у меня нет. Я узнавал, они теперь перешли на хозрасчет и дерут бешеные бабки за консультации и лечение, особенно для иногородних, которые в Москве не прописаны. А еще билеты туда и обратно, гостиница, питание. Знаешь, какие в Москве цены? Там все так дорого - никаких денег не хватит. Я пойду работать, буду откладывать деньги, сделаю операцию, а потом снова буду поступать в школу милиции.

- И все-таки я не понимаю, сынок, зачем тебе нужно именно в милицию. Что ты так уперся? Следователь прокуратуры - тоже очень хорошая работа, точно такая же, как следователь милиции.

- Мама, ну как ты не понимаешь! Я должен попасть в милицию, чтобы изнутри все выяснить про Мишку. Я никогда им не прощу того, что они сделали. И я выведу их на чистую воду.

- Сынок!…

- Ну что "сынок", что "сынок"? Почему ты не хочешь, чтобы я узнал правду про Мишку? Это же твой сын, неужели тебе все равно, что его продолжают считать пьяницей и хулиганом?

- Сынок, прошло столько лет, это все уже не имеет никакого значения, а Мишу этим не вернешь. Кроме нас с тобой никто уже и не помнит Мишу и тем более не помнит, за что и как он был убит. Я прошу тебя, оставь ты эту затею!

- Достаточно того, что Я помню Мишу. И я хочу не ПОМНИТЬ, за что и как он был убит, а ТОЧНО ЗНАТЬ. Ты понимаешь разницу?

Этот разговор начинался неоднократно и заканчивался каждый раз одинаково. Ольга Андреевна начинала плакать, хлопала дверью и уходила в свою комнату. И каждый раз, видя слезы матери, Руслан Нильский все больше и больше укреплялся во мнении, что он обязательно выяснит, что же произошло с его любимым братом. Обязательно выяснит. Костьми ляжет, но узнает правду.

Школу Руслан окончил в 1988 году, а к зиме 1989 уже работал в одной из Кемеровских областных газет. Конечно, не корреспондентом и тем более не обозревателем, простым курьером, но и это для начала было неплохо. Совет, который Руслан посчитал одним из самых ценных в жизни, дал ему все тот же Дыбейко, который, видя отчаяние парня, лишившегося возможности стать следователем или оперативником, решил поговорить с ним по душам и все-таки вынудил Руслана признаться в том, что для него главное - разобраться в обстоятельствах убийства брата.