Реквием

– Да, правда, Киска, поговори к дедком-то, – наконец подал голос Игорь по собственной инициативе. – Спроси его насчет кассет. Поговоришь?

– Она поговорит, – уверенно сказал Зотов. – Наша Лера не такая дура, как ты, козел, и понимает, что этого не избежать. И не нужно этого избегать, это нужно было сделать давным-давно. Отношения между людьми, даже самые сложные и запутанные, следует выяснять сразу, а не затягивать и не откладывать на долгие годы. Правда, Лерочка?

– Хорошо, – тихо сказала она, – я поговорю.

– Обещаешь? – обрадованно встрепенулся Вильданов. – Точно поговоришь? Когда? Давай прямо сегодня, как домой вернешься. Глядишь, мы завтра уже все и узнаем. А, Киска?

– Закройся, – ледяным тоном оборвал его Вячеслав Олегович, окинув испепеляющим взглядом. – Быстрый ты за чужой счет. Думаешь, это так просто – управлять своими чувствами? Надо собраться с мыслями, найти в себе моральные силы. Надо дождаться подходящего момента для такого непростого разговора. Но ведь ты справишься, Лерочка, правда? Ты справишься, я уверен. Ты необыкновенно стойкий и сильный человек, я таких, как ты, не встречал даже среди взрослых, битых жизнью мужчин. Тебе предстоит сделать самый трудный в психологическом плане шаг, но я твердо уверен, что ты его сделаешь.

– Сделаю, – пообещала Лера таким тихим голосом, что сама себя не услышала.

Когда за ней закрылась дверь квартиры, Зотов быстрым шагом подошел к Игорю и сильным толчком опрокинул его на диван.

– Вот что, ублюдок недоделанный, – произнес он с яростью в голосе. С завтрашнего дня ты пылинки с нее сдувать будешь, понял? И прекрати водить сюда своих вонючих шлюх и полупьяных дружков. Пока ситуация не рассосется, Лера должна быть единственным человеком, которого я буду видеть рядом с тобой. Будь нежным, ласковым, обещай ей золотые горы вплоть до женитьбы, но добейся, чтобы она ради тебя землю рыла. Потому что искать шантажиста и нанимать убийцу – это полный бред, который не стоит даже обсуждения. Единственный путь – это ее дед, а поговорить с дедом может только она. Только ей этот старый хрыч скажет правду, а всех остальных он просто пошлет куда подальше и скажет, что ничего не знает ни про какие кассеты.

– А вдруг он ей тоже не скажет? – робко спросил Игорь, неловко поворачиваясь на диване и пытаясь принять более подходящую позу.

– Ей – скажет, – твердо сказал Зотов. – Ему с ней жить, и ему небезразлично, как она к нему относится. Если у него есть хоть малейшая возможность оправдаться перед единственной внучкой, он ее обязательно использует. Она даст ему понять, что готова принять страшную правду про своих родителей и готова простить деда, и он ей все расскажет.

– А вдруг он и в самом деле ничего не знает ни про какие кассеты? Что тогда делать?

– Вот когда выяснится, что не знает, тогда и думать будем. Но я уверен, что он знает. Не просто так он застрелил сына и невестку. Была какая-то причина, и причина серьезная.

– Откуда ты знаешь?

– Умею считать до двух. Я был близким другом Гены и Светы Немчиновых, часто встречался с ними. Однако про кассеты никогда ничего не слышал. Значит, у них была от меня тайна. Ладно, допустим. Допустим теперь, что старик убил их не из-за кассет, а из-за какого-то семейного конфликта. Но конфликты, из-за которых один человек поднимает руку на другого, и не просто на другого, а на родного сына, так вот, такие конфликты не возникают вдруг, из ничего, за две минуты. Не бывает такого, Игорек, ты уж мне поверь. Значит, конфликт был давний, затяжной. Но и об этом я никогда ничего не слышал ни от Генки, ни от его жены. Получается, у близкого друга было целых два секрета, которые он тщательно хранил даже от меня. В это как-то слабо верится. Одна тайна еще проходит, две – уже маловероятно, учитывая тесноту наших отношений. Значит, тайна была все-таки одна, одна-единственная. Были какие-то кассеты, и именно из-за них старый Немчинов совершил убийство. Впрочем, для тебя это слишком сложно, у тебя мозгов не хватит понять такие рассуждения. Лучше ложись спать.

– Почему ты меня всегда унижаешь? – жалобно заныл Игорь. – Вечно ты меня обзываешь по-всякому…

– А что я должен делать? Восхищаться тобой, придурок? Петь тебе дифирамбы, расхваливать твою неземную красоту и небесный талант? У тебя для этого поклонники есть. А я тебе всегда говорил правду и буду ее говорить, как бы ты ни артачился. Если бы ты мне сразу сказал о том, что тебе звонит шантажист, я бы в тот же день поговорил с Лерой и сейчас все уже стояло бы на своих местах. Ты бы спокойно готовился к концерту, мы бы занимались организацией твоего бракосочетания со Стеллой. А ты поставил все под угрозу срыва, козел! Я с таким трудом пытался поддержать интерес к тебе со стороны журналистов, постоянно запускал информацию о том, что ты готовишься выйти к публике с новым имиджем и новым репертуаром, искал для тебя композиторов и хорошие тексты, репетировал с тобой днями и ночами, а что в результате? Ты боишься выйти на сцену, потому что проблема до сих пор не разрешена, а шантажист тебя запугивает тем, что прилюдно ославит. Я голову сломал над тем, как продвигать дальше твою карьеру, и нашел для тебя беспроигрышный вариант со Стеллой, хотя один Бог знает, чего мне это стоило. И что в итоге? Ты не можешь на ней жениться, потому что пока проблема не решена, ты не имеешь права рисковать. Так вот, пока ты будешь ждать, чем дело кончится, Стелла тебя дожидаться не будет. Она другого мужа себе подыщет и начнет его раскручивать, тоже молодого, красивого и не без вокальных способностей, только в отличие от тебя у него будут человеческие мозги. Человеческие, а не козлиные. Так что не ной и не жалуйся, от меня ты получаешь только то, что заслуживаешь.