Доживем до зарплаты

У сотрудников редакции имеются тетушки, дядюшки, двоюродные племянницы и сватьи, и у любого из этих людей дома может обитать донской сфинкс. Мне понадобится сто лет, чтобы обойти всю эту компанию и лично убедиться в наличии или отсутствии кошки.

Значит, расследование надо вести с другой стороны. Необходимо узнать, есть ли у Веры враги. Не просто мелкие недоброжелатели, а настоящие враги, способные пойти на убийство. Думаю, выяснить это не составит труда.

Но я ошиблась. На мой вопрос, есть ли у ее подруги враги, Лена Пономарева лишь пожала плечами:

– Впервые о таких слышу.

– Ну как же, – настаивала я, – неужели не существует ни одного человека, который хотел бы нагадить Субботиной в компот?

– Я лично никого не знаю. Впрочем, Вера – человек скрытный, может, у нее и был с кем-нибудь серьезный конфликт, но мне она ничего не рассказывала.

Тогда я решила поговорить с мамой Веры.

– А где живет Клара Романовна? – спросила я у Лены.

– Без понятия. Я ее вообще ни разу не видела.

Ну да, конечно, старушка не балует дочь своими визитами. Боюсь, что она тоже не сможет мне помочь. Но на всякий случай я отыскала в записной книжке Веры телефон матери, позвонила ей, сбивчиво представилась и напросилась на встречу. А потом отправилась в Солнцево, где в обыкновенном панельном доме жила Клара Романовна.

«Старушкой» Клару Романовну мог бы назвать только слепой. Скорее к ней подходило определение «дама». Кларе Романовне было далеко за пятьдесят, но сама она отказывалась в это верить. Возможно, к моему визиту она готовилась, но не исключено, что это был ее обычный домашний наряд. Блестящая кофточка ядовито-зеленого цвета тесно облегала бюст, а короткая малиновая юбка с оборочками была бы более уместная на воспитаннице детского сада. Впрочем, стиль одежды – это личное дело каждого. Главное, что хозяйка встретила меня приветливо, провела на тесную кухню и предложила чаю с конфетами. Я обратила внимание, что сладости она доставала из подарка, какой дети получают на новогодних утренниках.

– Значит, вы Люся Лютикова? – уточнила Клара Романовна.

Я кивнула.

– Вы сказали, что вы журналист. Из какого издания?

– Я сотрудничаю с несколькими изданиями, – важно ответила я, шурша оберткой от шоколадной конфеты.

– Нет, я имею в виду, в каком журнале напишут обо мне?

– О вас?

– Ну да, о моей коллекции фигурок из специальной глины, которую можно обжигать в духовке. Ведь я разработала уникальный стиль! Аналогов в мире нет!

Клара Романовна отдернула занавеску на окне, и я увидела, что весь подоконник заставлен маленькими фигурками. Возможно, я ничего не смыслю в лепке, но мне показалось, что ничего уникального в них не было. Косорылые лисицы и зайцы с кривыми ушами – таких можно увидеть в любом школьном кружке «Умелые руки».

– В чем же уникальность?

– Неужели вы не видите? – В голосе Клары Романовны звучала обида. – Это же нарочитый примитивизм! Умышленное подражание наивному детскому творчеству!

Ага, или не умышленное, если «по-взрослому» не получается.

Клара Романовна закатила глаза и неестественно высоким голосом завела:

– Меня часто спрашивают, в чем источник моего вдохновения. Отвечу всем поклонникам моего творчества: я не перестаю радоваться миру. Надо осознать уникальность каждого божьего творения, каждого листочка и цветочка, и тогда… – Тут она прервалась и недовольно поинтересовалась: – Что же вы не записываете?

Я старалась говорить как можно мягче:

– Видите ли, в чем дело. Ваша коллекция, безусловно, очень интересна, но я напишу о ней в другой раз. А сегодня я пришла поговорить о вашей дочери.

– О Верке, что ли?

– А у вас есть другая дочь?

Клара Романовна мгновенно ощетинилась:

– Чем же она вас так интересует? У нее нет никаких творческих способностей, это я вам как мать говорю.

– Вы знаете, что вашу дочь пытались отравить?

Несколько секунд дама смотрела на меня, а потом всплеснула руками:

– Господи, да кому Верка нужна, травить ее! Мышь серая!

– А потом на нее был совершен наезд, – продолжила я. – В данный момент Вера находится в реанимации, она в очень тяжелом состоянии, на грани жизни и смерти.

Клара Романовна, похоже, наконец-то заинтересовалась моими словами:

– Да что вы говорите! А кто же сейчас живет в ее квартире?

Заметьте, любящая бабуля не спросила, кто присматривает за внуками, и вообще нашлись ли добрые люди. Жилплощадь – вот что ее интересует в первую очередь.