Эфиоп, или Последний из КГБ. Книга I

СВОБОДА, БРАТСТВО, РАВЕНСТВО ИЛИ СМЕРТЬ!

Но нет, не угадала улица; а вот аристократические записные шутники, когда их везли на эту самую ИЛИ СМЕРТЬ, кричали с повозки: СВОБОДА, БРАТСТВО, РАВЕНСТВО И БЛЯДСТВО!

И были ближе к истине.

Император Наполеон I тоже чувствовал недостачу последнего слова и тоже приписал отсебятину: …И СОБСТВЕННОСТЬ!

И тоже угодил пальцем в небо. Вот последнее слово: …ЛЯМУР!

Вот подлинный лозунг истинного сексуалъ-демократа: СВОБОДА, БРАТСТВО, РАВЕНСТВО И ЛЮБОВЬ!

…И ЛЮБОВЬ!

Проблеме «любви» посвящен весь несгораемый архивный шкаф КГБ. Перелистывая «Дело», легко сообразить, что и ротмистр Нуразбеков, и полковник Акимушкип, и чекист Гробшильд-Гробштейп (все тот же вечный следователь Нуразбеков, но в другой реальности), и военный преступник капитан Изнуреску (как видно по почерку — он же), и бериевский любимчик комиссар Мыловаров — все они могли стать Пржевальскими и открыть купидона, если бы сразу соотнесли доносы тайных агентов с нравами вольнолюбивых и жизнерадостных жителей Южио-Российска — этого южного Гуляйграда. «Дело» могло быть закрыто в две-три недели и никак не позднее Нового года. И, значит, план по раскрытию подпольных борделей и запрещенных партий мог быть в Российской империи перевыполнен, а купидон был бы обнаружен во благо человечества на девяносто лет раньше. Каждый из сыщиков, если бы сильно захотел, мог бы войти в анналы зоологии, но дело в том, что каждый (каждый!) из них так или иначе пользовался услугами веселого заведения мадам Кустодиевой и так или иначе лоббировал ей и игнорировал это «Дело».

Сейчас, задним числом, понятно, что не следовало пускать полицейских ищеек по следу «двух грузчиков очень крепкого телосложения». Миф о какой-то р-революционности южнороссийских грузчиков и биндюжников распускали сами грузчики и биндюжники — чтобы их боялись и больше платили.

Эти вполне аполитичные орангутаны придерживались тредюнионской экономической стратегии, они, конечно, занимались контрабандой — но, безусловно, контрабандой не подпольных гамбургских типографий, а французских фильдеперсовых рейтуз и модных тогда американских литых презервативов из бразильского каучука. Генералу Акимушкину следовало послать грузчиков к черту и предположить самое простое: быстрее кого бы то ни было издать прокламацию с подробным художественным описанием потасовки в веселом заведении могут только САМИ УЧАСТНИКИ ЭТОЙ ПОТАСОВКИ!

Маху дал генерал Акимушкин. Следовало предположить, что десять пудов железа могут таскать по городу не только два южно-российских грузчика крепкого телосложения, но и ОДИН чертовски сильный человек. А именно: Сашко Гайдамака, чемпион Средиземноморья по французской борьбе и самое активное действующее лицо первой прокламации. Вот уж кто мог так мог (на пари в 25 тысяч рублей) ухватить под боки два чемодана с «Суперсекстиумом» и пробежать с ними из Южно-Российска в Санкт-Петербург, останавливаясь в придорожных трактирах лишь для того, чтобы сменить стоптанные сапоги и принять допинг в виде бутылки водки и соленого огурца с кашей.

Сыщикам надо было перелистать подшивку вездесущего «Южно-российского вестника» и выписать летний спортивный маршрут Сашка Гайдамаки по циркам Средиземноморских городов, что и сделал вечный следователь Нуразбеков: Лиссабон — Барселона — Марсель — Тулон — Монако — Генуя — Неаполь — Палермо — Вена — Гамбург — Мальта — Афины — Стамбул — Констанца — Южно-Российск Потом он перечитал донесение агента Родригеса, бляха 3682, который еще весной подслушал у открытого окна веселого заведения разговор Сашка Гайдамаки с хозяйкой «Амурских воли» вдовой купца 1-й гильдии Кустодиевой. Гайдамака горячим шепотом что-то просил у вдовы:

— Дай мне… (Родригес не расслышал — что именно.) Купчиха Кустодиева отвечала: — Езжай туда… (Дворник не расслышал — куда.) …привези мне… (Не расслышал — что.) тогда и получишь то".

Нуразбеков пытался представить, что именно просил чемпион Средиземноморья Сашко Гайдамака, терпеть не могший революционно-озабоченных курсисток, у вдовушки Элеоноры Кустодиевой. Что может просить влюбленный шкаф у прекрасного буфета?

Что же она ему отвечала? «Езжай туда… привези мне… тогда и получишь то». То есть, ставила какое-то предварительное условие: прежде чем получить «ЭТО САМОЕ», Гайдамака должен был привезти своей возлюбленной «ЧТО-ТО ЭТАКОЕ».