Чужая маска

– Видите ли, Наталья Михайловна – человек очень порядочный. Она отдает себе отчет в том, что ее муж занимался бизнесом и, вполне возможно, был кому-то что-то должен. Но эти люди после его осуждения не считают для себя возможным требовать возвращения долга у нее, учитывая, что она находится в тяжелом положении, переживает, страдает. Кроме того, не забывайте, Наталья Михайловна зарегистрировала брак с Досюковым, когда он находился под следствием, и очень многие из его окружения просто об этом не знают. Для них Наталья – не более чем любовница, которая не в курсе дел Досюкова и не может распоряжаться его деньгами. Если они узнают, что она, во-первых, из любовницы превратилась в жену, а во-вторых, наняла за большие деньги частного детектива и пытается реабилитировать мужа, то сочтут ее положение не таким уж бедственным и тяжелым и могут обратиться к ней с материальными претензиями. Этот пункт вписан сюда специально для того, чтобы она не могла обвинить вас в том, что это произошло из-за вас.

– Чушь! – фыркнул Стасов. – Это ни при каких условиях не может случиться из-за меня. Не я же им должен, а Досюков.

– Она это понимает, – снисходительно улыбнулся правозащитник. – Но я настаивал на включении этого пункта. Мне уже приходилось сталкиваться с подобными ситуациями, когда в результате деятельности частного детектива у заказчика вдруг объявлялись кредиторы и заказчики пытались переложить вину на подрядчика. С точки зрения закона это, безусловно, глупо, но нервы на это тратятся немалые, можете мне поверить. Они ведь даже в суд подают, не стесняются.

– Но вы же только что сказали, что Наталья Михайловна правильно понимает ситуацию и не станет со мной судиться. Зачем тогда вы вписали этот пункт?

– Наталья Михайловна не станет, а другие? Вы, Владислав Николаевич, непредусмотрительны. А вдруг с Натальей Михайловной что-нибудь случится? Тогда правопреемником станут ее наследники, которые превратятся в ваших заказчиков и будут иметь право требовать от вас выполнения условий договора о проведении расследования. За них я уже поручиться не могу. У нее есть брат – довольно скандальная личность, и если он паче чаяния унаследует деньги и имущество Досюковой, то вряд ли ему понравится платить долги осужденного родственника. Не забывайте, Досюков находится в местах лишения свободы, с него спроса никакого, а для того чтобы вытрясти деньги из родственников, кредиторы частенько прибегают к силовым методам. А ну как братец заупрямится деньги возвращать, кредиторы его немножко побьют или имущество попортят, а виноватым окажетесь вы. Уверяю вас, Владислав Николаевич, такое уже случалось, и неоднократно.

– Убедили, – развел руками Стасов. – С вами трудно спорить.

– Со мной не надо спорить, – назидательно произнес Поташов. – Меня надо слушаться.

Стасов с трудом сдержался, чтобы не ответить какой-нибудь резкостью. Действительно, неприятный тип этот правозащитник, Заточный правильно сказал. И мадам Досюкова, судя по всему, не лучше.

– Почему в соглашении не указаны сроки? – сухо спросил он.

– Потому что для Натальи Михайловны важно, чтобы ее муж был оправдан, и для достижения этой цели она готова ждать сколько угодно.

– Но я не готов работать на нее сколько угодно! – взорвался Стасов. – Или она собирается платить мне еженедельно до тех пор, пока я не закончу расследование? Простите, в это слабо верится. И она, и вы не настолько хорошо меня знаете, чтобы быть уверенными в моей добросовестности и в том, что я не стану умышленно затягивать расследование, чтобы вытянуть из нее побольше денег. Я настаиваю, чтобы этот момент был урегулирован в договоре самым детальным образом.

Поташов посмотрел на него с сочувствием и умудренной опытом грустью, как на недоразвитое дитя.

– Если вы настаиваете, – вздохнул он и потянулся к договору, – тогда мы запишем, что круг вопросов, прояснить которые вам поручает заказчик, является для этого договора исчерпывающим и отчет по ним вы обязаны представить через месяц. Если в ходе вашего расследования возникнут новые обстоятельства, вопросы по которым заказчиком не поставлены, это будет уже предметом нового договора с новыми сроками, новым объемом работы и новым гонораром. Так вас устроит?

– Устроит, – зло сказал Стасов. – Если я вообще захочу заключать новый договор.

Поташов укоризненно покачал головой.

– Владислав Николаевич, неужели вы способны бросить дело на полпути? Неужели вас не трогает судьба невинно осужденного, который мотает срок неизвестно за что? Не могу поверить, что вы так очерствели за время работы в милиции.