Каждый за себя

- Доброе утро, - первой поздоровалась я.

- Доброе утро.

А мальчик-то какой-то хмурый сегодня. Не в настроении? Плохо спал? Ну так и не выходил бы с утра пораньше на свидание, спал бы себе в полное удовольствие. Никто ведь не заставляет…

- Вы меня не забыли? - неуверенно спросил Костя.

Когда я поняла, что помню его имя, мне почему-то стало легче. Выходит, голова-то не совсем отказала, кое-какую информацию удерживает. Однако же, судя по его вопросу, вчера он ко мне не подходил. Так что если я не помню, как общалась с ним накануне, то не потому, что у меня амнезия, осложненная маразмом, на фоне острого нервного истощения, а потому, что его действительно не было.

- Не забыла, - улыбнулась я. - Как ваш конфликт с родителями? Уладился?

- Не совсем. А куда вы идете?

- В магазин. Утренний выгул собаки я обычно сочетаю с покупкой продуктов.

- Можно я с вами пойду?

- Можно, - разрешила я. - Поможете мне сумки нести.

В этот момент я сообразила, что Наталья-то сегодня опять сидит дома, и в магазин, стало быть, можно будет сходить и попозже, а сейчас, в половине седьмого утра, ограничиться только чистым "собакингом". Да, хвалить свою голову я явно поторопилась. Но менять решение не стала, зачем вызывать у нежного мальчика лишние вопросы? То мне надо в магазин, то не надо… Ладно, догуляем быстрым шагом до круглосуточной лавки, я куплю что-нибудь полезное, но необременительное, например, свежий хлеб с семечками, который очень любит Денис и который как раз в шесть утра привозят с хлебозавода.

Или ананас для изысканного завтрака Мадам. Или даже три ананаса, поскольку есть тягловая сила, которая дотащит их до дома. Наталья ананасы обожает, и мне приходится покупать их каждые три дня по одной штуке. А они тяжелые.

- Вы так рано всегда выходите с собакой, - проговорил Костя почему-то нерешительно. - Почему? Вы же не работаете, вам не нужно к девяти утра бежать в присутствие. Вы жаворонок?

А бог его знает. Пока работала на "Скорой", просыпалась, когда надо, и ложилась, когда могла Пока жила в Москве с Олегом, дрыхла до полудня и ложилась за полночь. А сейчас… Снова встаю, когда надо, и вопрос о получении удовольствия не стоит. Надо - значит, надо.

И обсуждать тут нечего. А вообще-то, поспать я ох как люблю!

- Не знаю, - ответила я. - Просто встаю и иду с собакой. Мне так удобно.

- А ваш муж тоже встает рано?

Дался ему мой несуществующий муж! Сказать, что ли, правду? Вот взять и рассказать милому трогательному мальчику, что муж меня бросил, а сама я живу в прислугах, и на мне пять человек и трое животных. Интересно, как он отреагирует? Если он вздумал за мной ухаживать, то, наверное, обрадуется. Нет, не стану я его радовать, пусть лучше думает, что у меня есть муж и я вполне довольна и счастлива. Не может восемнадцатилетний мальчик влюбиться в тетку моего возраста, вокруг него уже достаточно много юных и вполне доступных прелестниц, близких ему по интересам и вкусам. Да не просто влюбиться, а еще и на расстоянии, из окошка глядючи.

Семнадцатый век, честное слово! Нет, пожалуй, девятнадцатый. В семнадцатом-то веке женщина тридцати семи лет уже была старухой и нянчила внуков, если вообще доживала до этого возраста. А восемнадцатилетние юноши командовали войсками, вели сражения и правили государствами.

- Да, он встает рано, - коротко ответила я.

- Скажите, Вероника, а почему он сам не гуляет с собакой? Я ни разу не видел его с Аргоном, только вас.

- Мне так удобнее, - повторила я спасительную формулировку. - И потом, я люблю Аргона и люблю с ним гулять, мне это в радость.

- А ваш муж его что, не любит?

Да что он к мужу-то прицепился! Он за кем ухаживать собирается, за мной или за ним?

- Любит. Но он работает, а я - нет, поэтому мне с ним гулять удобнее.

Конечно, если бы я продолжала работать на "Скорой", мысли мои в этот момент не были бы такими благостными. Врач, имеющий на руках препараты, в том числе и сильнодействующие, и возможность расходовать их вне стен медучреждения, - желанный друг для многих, в том числе и для наркоманов, и для семей, где есть давно болеющие тяжелые лежачие больные, чью смерть втайне призывают, но не знают, что с этим делать.

В Ташкенте я несколько раз нарывалась на таких вот "ухажеров" и все время была начеку. Но здесь, в Москве?

Да кому я нужна! И якобы "муж" мой Павел Николаевич Сальников - не того полета птица, чтобы к нему так сложно подбираться. Начальник отдела в фирме, торгующей кондиционерами, кандидат технических наук, подрабатывает в каком-то вузе, лекции почитывает на платном отделении. О Наталье и речи нет, поскольку меня явно принимают за законную супругу Гомера. Так что корысти у мальчишки никакой быть не может. Но в романтические чувства тоже слабо верится. Нет, я не испытываю отвращения, когда смотрю на себя в зеркало, я очень даже ничего, особенно когда причесана, накрашена и одета соответствующим образом На отсутствие успеха у мужчин жаловаться не приходилось, может, поэтому я так долго не выходила замуж: все выбирала, выбирала.