Иллюзия греха

Волохов прошел мимо них, не обратив на оперативников ни малейшего внимания, открыл кабинет и скрылся за дверью. Александр и Юрий переглянулись, выждали несколько секунд и вошли следом.

— Добрый день, Валерий Васильевич, — вежливо поздоровались они.

Волохов поднял на них глаза и недоуменно прищурился.

— Добрый. Слушаю вас.

Оперативники представились и коротко изложили причину своего визита. Волохов был абсолютно спокоен.

— К сожалению, я вряд ли смогу быть вам полезным. Мужа Веры Николаевны я никогда не видел и практически ничего о нем не знаю, кроме того, что он был мужем моей пациентки.

— Видите ли, нас в большей степени интересует та его знакомая, которую он собирался к вам привести, — вдохновенно врал Короткой. — Нам обязательно нужно выяснить, кто она такая. Возможно, она имеет отношение к его смерти или знает что-нибудь важное.

— Но я-то тем более не знаю, о ком шла речь, — пожал плечами Волохов. — Вера Николаевна, ссылаясь на мужа, говорила, что это сестра кого-то из его коллег. Вот, собственно, и все, что мне известно.

— Может быть, вы припомните еще какие-нибудь детали? — жалобно попросил Коротков. — Вы же понимаете, коллег у покойного было множество, и у половины из них есть сестры. Каким заболеванием она страдала?

— Откуда же мне знать? — развел руками Волохов. — Я эту больную не видел. Насколько я понял, вопрос как раз в том и был, чтобы установить, чем она болеет.

— Вера Николаевна сказала, что первоначально визит был назначен на один день, а потом перенесен на другой, у вас возникли сложности. Это так?

— Да, так.

— Вы предупредили мужа Веры Николаевны об этом?

— Разумеется. Я сделал это заранее, за день до первоначально назначенного срока.

— Каким образом вы это сделали? Через Веру Николаевну?

— Нет, я позвонил ему сам.

— Когда?

— Утром, как только пришел на работу. А какое это имеет значение?

— Видите ли, нам важно проследить все передвижения Олега в последние дни перед гибелью, поэтому для нас ценность представляет любая информация о том, в какой час и где конкретно он находился. Вы звонили ему домой?

— Конечно. Никакого другого телефонного номера у меня нет.

— В котором часу?

— Ну примерно... Около восьми утра. Между восемью и четвертью девятого, так будет точнее.

— Вы долго разговаривали?

— Вовсе нет. Я объяснил ему ситуацию и попросил перенести консультацию с пятницы на понедельник. Он согласился. Вот и весь разговор.

— Скажите, пожалуйста, вы давно знакомы с Верой Николаевной? — перехватил инициативу Ташков, до этого исподтишка наблюдавший за Волоховым.

— Столько, сколько я ее наблюдаю, — отозвался Волохов. — Наше знакомство — это знакомство врача и пациентки.

— А конкретнее?

— Около года.

— Это достаточно долго, — заметил Ташков. — Вера Николаевна никогда не делилась с вами семейными проблемами? Не рассказывала, что у ее мужа есть враги?

— Голубчик, вы путаете разные вещи, — снисходительно улыбнулся Валерий Васильевич. — Враги ее мужа — это отнюдь не семейные проблемы, а его личные и служебные. Что же касается семейных дел, то, разумеется, я постоянно расспрашиваю о них Веру Николаевну, ибо сейчас медициной точно установлено, что подавляющее большинство болезней, особенно у женщин, развиваются как ответная реакция на семейное неблагополучие. Можно годами лечить пациентку от, например, экземы и только диву даваться, почему самые лучшие лекарства ей не помогают, а на самом деле у нее дома черт знает что творится, она вся на нервах с утра до вечера. Конечно, экзема при таком образе жизни пройти не может, как бы ее ни лечили.

— Значит, по поводу ее мужа вы нам ничего интересного рассказать не можете?

— Увы, — вздохнул Волохов. — Мне жаль, что вы напрасно потратили на меня время.

— Что ж, извините за беспокойство, — поднялись сыщики. — Всего доброго.

Молча, не обменявшись ни словом, они прошли вдоль длинного коридора и стали спускаться по лестнице вниз. Между вторым и третьим этажами, на площадке, стояла пепельница на высокой ножке, над которой красовалась яркая надпись: «Не курить». Пепельница меж тем была полна окурков. Коротков остановился и вытащил сигареты.

— Что скажешь? — спросил он Ташкова.

— Ничего. Чем тебе этот доктор не понравился?

— Всем. Он не понравился мне тем, что как две капли воды похож на человека, которого мы подозреваем в четырех убийствах и похищении ребенка.