Седьмой уровень

В тишине гулко разнеслось слово «западня». Юдзи почувствовал, как стеснилась грудь.

— Я вас заманил?

— Да. Время от времени вы ловко подбрасывали нам вполне логичные гипотезы. Начиная с того, что мы с Акиэ не по своей воле оказались в «Паласе» в одной кровати, и кончая объяснением того, почему были подброшены пистолет, деньги и испачканное кровью полотенце. Очень умно. Однако это не был результат вашей необыкновенной проницательности, вы действовали по заранее расписанному сценарию, даже ответы на наши вопросы были заготовлены.

Саэгуса молчал, криво улыбаясь.

— Но самое странное происходило сегодня в клинике. Когда вы разговаривали с Такэдзо, меня постоянно что-то смущало. Но в тот момент я никак не мог сообразить — что именно.

— А сейчас сообразил?

Юдзи, кивнув, посмотрел на Такэдзо.

— Вы, профессор, во время разговора все время украдкой посматривали на Саэгусу. В тот момент я думал, что вы опасаетесь наведенного на вас пистолета. Но я ошибался. Вы сильно нервничали и, поглядывая на Саэгусу, спрашивали — все ли правильно я говорю?

Такэдзо скривил лицо и смущенно почесал под носом. Юдзи невольно рассмеялся.

— Но верх артистизма — когда Саэгуса сказал, что в клинике «фанбитан» используется в огромных количествах. Как вы тогда отреагировали, профессор? «Но уж об этом-то можно было не говорить…» Нас тоже можно поздравить, что мы сразу вас не раскусили.

— По отдельности — мелочи, — сказал Саэгуса. — Если не собрать воедино, ничего особенного.

— Да, и одна из этих мелочей — то, что вода в кране вашей квартиры отдавала ржавчиной. А ведь вы сказали, что уже месяц как переехали. Однако вкус воды был отвратительный. Ясно, что вы не могли там жить достаточно долго.

Саэгуса поднял глаза к потолку.

— Ладно, ладно, сдаюсь, — Он посмотрел Юдзи в глаза. — Да, ты прав. Попал в самую точку. Я въехал в эту квартиру всего лишь за пару дней до того, как вас туда доставили. Успел подготовить лишь самое необходимое из мебели.

— И машину вы мыли — сторожили, когда я выйду, чтобы исхитриться и заговорить со мной, да?

Саэгуса кивнул.

— И ночью вторглись в нашу квартиру?

Вновь кивнул.

— Разумеется, я не мог предположить, что девушка ослепнет. У меня были заготовлены и другие предлоги.

— Чтобы поступить в соответствии с обстоятельствами?

— Чтобы поступить в соответствии с обстоятельствами.

— Какая глупость! Зря только потратили время! — сплюнул Такэдзо. — Израсходовать столько денег и средств, и все без толку: обмануть не удалось.

Юдзи почувствовал, что у него голова идет кругом. Даже сейчас он все еще испытывал желание, чтобы то, о чем он говорил, оказалось нелепым недоразумением.

— Какова была ваша цель? — спросила Акиэ, придя на помощь Юдзи. — Для чего такой хитроумный спектакль?

— Вы уже сами догадались. — Саэгуса повел подбородком в сторону кровати, на которой лежал завернутый в полиэтилен труп. — Для того, чтобы вашими руками убить Такаси.

Он резко повернулся к стоящему на балконе Такэдзо и крикнул:

— Профессор, пойди-ка сюда. Объясни им. Нечего отмалчиваться, поучаствуй в нашей дискуссии.

— Хорошо, я объясню, — Такэдзо не торопясь вернулся в комнату. На лице вновь появилась ухмылка. Но глаза пристально смотрели на пистолет в руке Юдзи.

— Все началось с того, что этот Саэгуса явился ко мне в середине апреля. Он заявил, что укрывает у себя моего сына — Такаси. И спросил, что я думаю по этому поводу.

У Саэгусы вновь вздернулся уголок губ.

— Я жил в городе Мидзаки, — сказал он. — Недалеко от Катадо. Это случилось на следующий день после убийств в «Счастливом приюте», поздно ночью… В скалах на берегу есть одно удобное местечко для ловли рыбы, о котором знаю я один. Там я и обнаружил прибитого к берегу Такаси, израненного с ног до головы, еле живого.

Акиэ невольно зажмурилась.

— Я эксперт по обделыванию всяких темных делишек. Без медицинской страховки у нас никуда, но для меня это не проблема, я отвез Такаси к знакомому врачу, который согласится лечить любого, были бы деньги.

— Почему вы сразу не обратились в полицию?

Саэгуса выдержал паузу, точно наслаждаясь их ожиданием.

— Как только к Такаси вернулось сознание, первое, что он сказал: «Проклятье! Папаша меня подставил!»

Юдзи почувствовал, что он перестает что-либо понимать.