Когда боги смеются

- Кузнецов, - безнадежным голосом произнес Доценко.

- Кузнецов, - послушно повторил за ним Сергей и зашелестел списками. Так, в доме номер три - две семьи, в доме три "а" - одна, в доме пять - одна, в доме семь, корпус один, - две семьи, в корпусе два - аж целых пять.

- А по возрасту?

- Сейчас посмотрим.

И Зарубин принялся отмечать галочками те семьи, где согласно спискам проживали мужчины подходящего возраста, то есть не моложе семнадцати и не старше шестидесяти лет. Количество семей, где мог обнаружиться искомый свидетель, сократилось до шести, уже хорошо.

- Величайло, - монотонно продолжал Михаил.

- Величайло... Нет таких.

- Слава тебе господи. Попович.

- Попович... Тоже мимо.

- Счастье-то какое. Виноградский.

- Не проживает.

- Ура! Иванов.

- Сволочь ты, Мишаня, - мрачным тоном сделал вывод Зарубин.

- Я не виноват, я же не придумываю фамилии, я их из списка беру, - начал оправдываться Доценко.

С Ивановыми, как ни странно, получилось еще хуже, чем с Кузнецовыми, хотя статистика утверждает, что среди русских фамилий самой распространенной является именно фамилия "Кузнецов". Семей Ивановых в соседних с домом Алены Гребневой домах оказалось целых восемнадцать и после операции по сокращению их осталось тоже немало - четырнадцать.

- Гугнин.

- Не вижу такого.

- Очень хорошо. Микеладзе.

- Не-а... Мумладзе есть. Не сгодится?

- Ты поставь галочку на всякий случай, может, в салоне плохо расслышали и неправильно записали. Кучеренко.

- Сроду не было такого.

- Отлично. Орлов.

- Орлов есть, одна штука. Ставлю птичку. Дальше поехали.

- Инджия.

- Инджия... Нетути, господин хороший.

- Петров.

- Петров, Петров... Петровы у нас живут в доме шесть, так... в доме пять не живут ни в одном корпусе, в доме четыре есть, в доме три тоже поселились.

- Викулов.

- Есть такой, в доме семь окопался.

- Александров.

- И этих навалом...

Хлопнула входная дверь, Ирочка привела с прогулки двухлетнего племянника, сына Стасова и Татьяны Образцовой.

- Мальчики, вы голодные? - звонко прокричала она.

Доценко сорвался с места, едва не смахнув на пол разложенные на большом столе листы со списками. По наступившей внезапно тишине Зарубин понял, что Михаил и Ирочка самозабвенно целуются в прихожей. Сергей крякнул и сладко потянулся, радуясь перерыву. Сейчас, бог даст, Иришка покормит их обедом, они быстренько закончат работать со списками и выйдут "в поле": поедут проводить поквартирный обход, выискивая среди многочисленных Ивановых, Петровых, Кузнецовых и Александровых того единственного, который стригся в Салоне красоты у Алены Гребневой. Того, который любит прогуляться перед сном. Того, который, вполне вероятно, виделл убийцу Алены. А если не найдут, то возьмут в салопе другие списки клиентов, за более ранний период. Если же и это не поможет, пойдут за помощью к местному участковому.

Наконец Доценко вернулся и уткнулся в лежащую перед ним ксерокопию журнала предварительной записи из салона. По его глазам Зарубин понял, что Миша - не работник. По крайней мере на ближайшие десять минут.

- Слушай, чего ты дурака валяешь? - спросил Сергей вполголоса, чтобы не услышала хозяйка. - Почему ты на ней не женился до сих пор?

- Серега, ну ты же знаешь ситуацию с жильем...

- Да при чем тут жилье? Квартира квартирой, а свадьба свадьбой. Одно другому не мешает. Распишитесь и ищите себе размен, никто не запрещает.

- А какой смысл? Что расписанные, что нерасписанные, мы все равно не можем жить вместе, пока размен не найдем. Я сюда к ним на голову свалиться не могу, их тут и без меня четверо. Ирка ко мне переезжать отказывается, ей кажется, что здесь все пойдет кувырком, как только она перестанет следить за домом. Да и ребенок на ней. Если мы найдем квартиру в этом же доме или рядом, она будет по утрам забирать малыша.

- А в ясли отдать?

- Ну да, в ясли, - усмехнулся Доценко. - Как же, отдаст она в ясли свое сокровище. Ирка на сто процентов уверена, что его там испортят, искалечат, простудят и заразят всеми болезнями сразу. Про ясли и слышать не хочет. Короче, пока не найдем жилье поблизости, о совместной жизни не может быть и речи.

- Все равно, - упорствовал Зарубин, - я считаю, что вам надо расписаться независимо от решения жилищной проблемы. Чтобы наверняка.

- Что - наверняка? - не понял Миша.