Когда боги смеются

- Папа, мне к десяти часам надо на Петровку, - осторожно сказала она, подавая отцу завтрак.

- Хорошо, - холодно ответил тот. - Сейчас поедем на работу, потом Григорий тебя отвезет. И привезет обратно.

- Но я не знаю, сколько пробуду там. Зачем же держать машину...

- Ничего, подождет. Одна ты не поедешь.

Женя тихонько вздохнула и стала пересыпать кофе из кофемолки в кофеварку. Значит, придется появиться перед Игорем в опостылевшем детском виде. Хорошо, что она вчера объяснила ему ситуацию, и хорошо, что ей предоставили возможность показать ему свое настоящее лицо, взрослое и красивое. Пусть ценой скандала и испорченных отношений с отцом, но за внимание Игоря она готова заплатить любую цену. Правда, сам Игорь сказал, что, может быть, его не будет с утра на работе, но она все же надеется.

На Петровке Женю ждало разочарование, Лесникова не оказалось, с ней разговаривала какая-то женщина по фамилии Каменская, потом ее долго истязали в лаборатории, составляя портрет преступника, но судьба в конце концов улыбнулась ей. Во-первых, ей удалось увидеть Игоря, пусть всего на минуту, но она даже сумела перекинуться с ним парой слов. Он был каким-то расстроенным и усталым, и у Жени мелькнула странная, неведомая ей раньше мысль о том, что она готова убить любого, кто его огорчит или обидит. Но главная удача ждала ее впереди: оказалось, что вечернее выступление группы "Би-Би-Си" будут снимать на видеокамеру, и завтра с самого утра ей нужно будет снова приехать на Петровку и попытаться найти среди присутствующих того парня. И делать это ей придется вместе с Игорем.

На работу она возвращалась окрыленная. Скорей бы завтра! Завтра они сядут рядом, голова к голове, в темном кинозале, и будут долго смотреть на экран и разговаривать полушепотом. Они будут совсем одни, и Женя сделает все возможное и невозможное, чтобы в этой интимной обстановке привлечь к себе его внимание. Конечно, отец снова не отпустит ее одну, заставит ехать с Гришей, но пропуск-то выписан только на нее, Гришу в здание не пропустят, а в любом здании есть туалеты, которые можно посетить как на пути к кабинету Игоря, так и на пути к выходу. Жаль, что сегодня она до этого не додумалась, но если бы и додумалась, все равно не смогла бы эту идею использовать: она была на Петровке впервые в жизни, и сегодня за ней в бюро пропусков спускался какой-то дядька, который и проводил ее к Каменской. Было бы нелепо у него на глазах зайти в туалет и выйти в совершенно другом виде. А завтра она пойдет одна, она уже знает дорогу.

Весь остаток рабочего дня Женя пребывала в приподнятом настроении и на радостях переделала кучу работы, в том числе и той, которую давно надо было сделать, но которую она все время откладывала. Отец то уезжал, то возвращался, к нему приходили посетители, и Женя с милой улыбкой исправно подавала чай, кофе и напитки, ничего не уронив и не разлив. Воодушевление ее достигло апогея как раз в тот момент, когда позвонили из Австрии. Витая в облаках, где она находилась, разумеется, вместе с Игорем, Женя переключила телефон на линию отца и машинально продолжала разговаривать с невидимым абонентом. Только через три-четыре минуты она сообразила, что человек из Австрии уже давно разговаривает с отцом, а она синхронно переводит обоих. От ужаса у Жени мгновенно пересохло в горле, она стала запинаться и забывать слова, которые только что произносила легко и естественно. Ох, что отец с ней сделает за это беспардонное самовольничанье! Ей категорически запрещено было встревать в разговоры отца, не только в деловые, но и вообще в любые. К счастью, немецкоговорящий абонент уже прощался и под конец произнес:

- У вас приятные перемены, господин Рубцов. Наконецто у вас появился квалифицированный переводчик и нам больше не придется мучиться с нашим сомнительным английским.

Женя перевела и с бешено колотящимся сердцем стала ждать, что ответит отец.

- Спасибо за добрые слова, господин Витчи, мне особенно приятно их слышать, потому что этот переводчик - моя дочь Евгения.

В голосе отца она уловила гордость и удовлетворение и с облегчением перевела дух. Кажется, обошлось. Но не тут-то было. Как только абонент отключился, отец вышел из кабинета с таким выражением лица, словно Женя дочиста обокрала его фирму и сидит в приемной в ожидании увольнения.

- Кто тебе позволил встревать в мои разговоры без моего указания? Ты что о себе возомнила, а?