Черный список

– Чем же ты будешь заниматься, хотела бы я знать? Ты же ничего не умеешь, кроме как преступников ловить. В дворники пойдешь?

– Зачем в дворники? В домработники.

– В кого, в кого? – переспросила Рита. Ее рука, потянувшаяся было за вторым огурчиком, повисла в воздухе.

– В домработники. К Татьяне Григорьевне. Буду вести ее домашнее хозяйство, чтобы давать ей возможность зарабатывать много денег.

Рита побелела. Все-таки дурой она не была, хотя прочих недостатков у нее имелось в избытке.

– Ты собрался жениться, Стасов? – медленно спросила она, переводя глаза с меня на Таню и обратно.

– Собрался. А ты, по-моему, собираешься опоздать на свою пресс-конференцию.

Рита поняла, что ее вежливо выставляют. С ослепительной улыбкой она вспорхнула на второй этаж, пару раз чирикнула, облизывая Лилю, и покинула наш гостеприимный двор по Первомайской, 8.

* * *

На рассвете, когда я, поеживаясь от холода, вышел из Таниной комнаты и стал на цыпочках двигаться по галерее, огибая дом, чтобы попасть в свою каморку, я увидел во дворе за столом сгорбленную фигуру. Сережа Лисицын сидел, опустив плечи, и от него веяло бедой и безысходностью.

Я спустился и сел рядом с ним.

– Что стряслось?

– Бабаяна нашли, – тихо ответил он. – На заброшенной стройке.

– Что он там делал? – удивился я.

– Лежал.

Я похолодел. Неужели?..

– Живой?

– Нет, конечно. Его утопили, потом вытащили и бросили на стройке. А меня выгнали с работы.

– Как то есть?

– Вчера еще. Сказали, что не справляюсь, что показатели низкие, успехов никаких. Перевели в участковые. Вчера же и приказ состряпали.

Пелена слетела с моих глаз в одно мгновение. Права была Ритка, когда говорила вчера, что я эгоист и ничего вокруг себя не вижу. Права на все сто.

Сначала ей подбросили фотографии, надеясь на то, что, как и полагается между супругами, у нас возникнет скандал, после которого мне придется уехать отсюда или, в лучшем случае, обходить гостиницу стороной. Скандала не получилось. Тогда нам подсунули путевки, которые мы якобы выиграли и от которых только полный идиот откажется.

Меня убирали из этого южного курортного города. Раскрытие громких преступлений поручили неопытному мальчишке. Да в любом другом месте уже давно была бы создана бригада с привлечением лучших сил из краевого управления и даже из министерства. А здесь – тишина. Неопытный мальчик оказался с головой и без глупого гонора и попросил помощи у московского сыскаря, хотя ему строго-настрого велели этого не делать. Мальчика от дела отстранить, сыскаря из города убрать. Вот и весь расклад.

Кража компьютера легла в этот расклад точным психологическим штрихом. Таня пишет повесть, она не столько отдыхает, сколько работает, и город этот для нее не столько курорт, сколько место действия, где разворачиваются описываемые события. Помани ее бесплатной путевкой – она ведь может и отказаться, для нее работа куда важнее, она деньги зарабатывает. Откажется ехать Таня – я могу сорваться с крючка, ведь у нас роман. Исчезновение мини-компьютера подготовило почву для того, чтобы мы все убрались отсюда к чертовой матери, польстившись на халяву.

Я смотрел на несчастного парня, сидевшего передо мной с убитым видом и грустными глазами вышвырнутого на мороз щенка, и понимал, что ни в какой круиз я не поеду. Юра Мазаев меня поддержит, ему и самому не очень хочется ехать. И Таня меня поймет, я уверен, что поймет и одобрит. Остаются Лиля и Ирочка. Как быть с ними? Ведь они так мечтают о поездке!

– Не плачь, Серега, – заявил я с преувеличенной бодростью, хотя у самого кошки скребли на душе. – Даже лучше, что ты теперь участковый, руки будут развязаны, а контроля со стороны розыска никакого. И следователь с тебя не спросит. Будешь делать, что считаешь нужным. Первым делом надо проверить турфирму, которая проводила социологическое экспресс-исследование. Через эту фирму нам всучили бесплатные путевки, чтобы заставить меня уехать отсюда. Давай-ка выясним, кто это у нас такой богатенький. Воришки, укравшие Танин компьютер, должны быть как-то связаны с этими Ротшильдами…

Солнце, наверное, уже давно встало, но из-за плотных свинцовых облаков его не было видно. Мы вполголоса обсуждали ситуацию и так увлеклись, что, когда во двор вышла Вера Ильинична, я глупо спросил:

– Что вы так рано? Это мы своей болтовней вас разбудили?