Черный список

Она усадила меня в ярко освещенной комнате в вертящееся кресло перед большим зеркалом, а Игоря выгнала в соседнюю комнату.

– Иди, зайчик, посиди там, включи видик, посмотри кино. Давай сюда паспорт и катись, нечего подсматривать.

Наша Марина никому не разрешала наблюдать за своей работой. Даже того, кто сидел в кресле, она разворачивала спиной к зеркалу.

– Ты что, профессиональные секреты оберегаешь? – спрашивал я ее много раз.

– Не в этом дело. Если ты будешь видеть весь процесс, ты не сумеешь оценить результат. Ты его просто не заметишь.

И она была права. Когда спустя час с небольшим она повернула меня лицом к зеркалу, я снова пережил уже знакомый, но от этого не менее радостный и восторженный миг «неузнавания». На меня смотрел совершенно чужой мужик. У него были темно-каштановые волосы, а форма головы благодаря умелой стрижке ничем не напоминала ту, которую носил Стасов. Более того, она ухитрилась постричь меня так, что волосы казались прямыми и гладкими, а не вьющимися, какими они были всю мою сознательную жизнь. Над моей верхней губой красовались рыжеватые усы, на тон светлее, чем волосы, и были они такой формы, что меняли лицо до неузнаваемости. Про усы Маринка мне однажды прочитала целую лекцию.

– Понимаешь, Владик, форма усов соответствует характеру, типажу. Люди не всегда это понимают, поэтому «покупаются» на усы, как на вывеску. Вот из старого кино мы помним, что тоненькая полосочка над губой – это или шпион, или донжуан. Усы с длинными висячими концами – председатель колхоза или запорожец-хохол. Ровные и густые – положительный секретарь райкома. А если они ровные и густые, но длинноватые – неунывающий жизнелюб, любитель выпивки и женщин, не особенно умный, но с самомнением. Усы квадратиком – комический персонаж. Закрученные вверх – офицер царской армии или бравый казак. Образы-то засели в голове с самого детства, они живут в подсознании и невольно диктуют нам, как воспринимать людей, которые внешне похожи на тот или иной типаж.

Из-под рук Марины я вышел «новым русским», наглым, уверенным в себе и богатым. Ни одной из этих трех характеристик в реальной жизни я не обладал, но притворяться умел. Эту рожу Маришка слепила, глядя на фотографию в паспорте, который Игорек сумел раздобыть для меня.

Осталось проверить эффект на Игоре.

– Зайчик, можно заходить! – весело крикнула моя визажистка.

По его лицу мне все стало понятно. Все-таки не зря мы называем нашу Марусю волшебницей. Она притащила из своих запасников парик, точь-в-точь воспроизводящий мою настоящую прическу, отодрала усы, и я снова превратился в привычного и милого моему сердцу Стасова. Какое-то время мне предстояло побыть самим собой, а уж потом, если нужно будет, я резко «обнаглею» и «разбогатею».

Уже стоя в прихожей, я наклонился и чмокнул Марину в щеку.

– Спасибо, Маняша, дай бог тебе здоровья и жениха хорошего.

Она в ответ звонко расхохоталась. Вы часто видели женщин, которые могут весело хохотать в пять утра после того, как всю ночь не спали, и не для собственного удовольствия, а работая за бесплатно на чужого дядю? Мне такие что-то пока не попадались. Кроме Марины, конечно.

* * *

С Овчинниковской набережной мы поехали в Черемушки, где была моя квартира, а оттуда – в аэропорт. Ребята из милиции провели меня на борт без досмотра, и в семь утра я уже снова был в воздухе.

Всю дорогу от Москвы до Черноморского побережья я проспал. Мне снился взрыв, в котором погибали мои близкие, и я изо всех сил старался проснуться, чтобы не переживать этот кошмар, но усталость была такой сильной, что я продолжал спать и видеть сны, один другого неприятнее. Разбудила меня стюардесса, когда почти все уже вышли из салона.

На улице я сразу увидел Сережу Лисицына, который крутил головой, высматривая меня.

– Как дела, участковый? – весело спросил я, подходя ближе.

– Пока все тихо, – улыбнулся Сережа, и я понял, что он рад моему возвращению.

– Девочки в порядке?

– Да, я утром к ним заезжал, перед тем как ехать вас встречать. Я вам новое жилье нашел на той же улице, чтоб поближе к ним. Ничего?

– Отлично, молодец, – похвалил я. – Сейчас я вернусь на старое место, а вечерком, как стемнеет, зайду к новым хозяевам, представлюсь.

Мы сели в машину и поехали на Первомайскую улицу изображать счастливое возвращение страстного любовника.

– Что-нибудь удалось узнать про наши путевки? – спросил я.