Красная пирамида

— Это пойдет, — обрадовалась я.

Картеру не слишком нравился поджаренный сыр, но он взял сэндвич.

— Нам нельзя здесь задерживаться, — с набитым ртом сказал он. — Туристы и все такое…

Баст покачала головой.

— Осмотр монумента Вашингтона заканчивается в шесть часов. Туристы уже ушли. Можно было бы здесь и заночевать. Но в Дни демонов лучше путешествовать, когда светло.

Мы все изрядно устали и дальше ели молча. Я умяла три сэндвича и выпила две бутылочки кока-колы. «Фрискис» оказались рыбными, и теперь вся комнатка пропахла рыбой. Закончив есть, Баст стала облизывать руку, готовясь к кошачьему умыванию.

— Баст, ты же сейчас не Маффин, — взмолилась я.

Не знаю почему, но это зрелище меня раздражало.

— Прости, — улыбнулась Баст и прекратила кошачий туалет.

Я закрыла глаза и прислонилась к стене. Хорошо было бы заснуть, но вскоре я почувствовала, что в комнате совсем не так тихо. Я услышала слабое жужжание. От него вибрировала вся голова и даже зубы. Я открыла глаза и села. Стало легче, но совсем жужжание не исчезло.

— Что это? Ветер? — спросила я.

— Магическая энергия, — объяснила Баст. — Я же вам говорила: монумент Вашингтона — очень сильная точка.

— Но ведь он не древний. Правда, постарше луврской пирамиды. Откуда в нем магия?

— Древние египтяне были превосходными строителями. Они умели выбирать форму для своих сооружений. Обелиски и пирамиды — наиболее благоприятные для магии формы. Внешне обелиск похож на каменную иглу. На самом деле это солнечный луч, застывший в камне. Жизнетворный луч, исходящий от Ра, повелителя всех богов. Совсем не важно, когда обелиск был построен. Он египетский по своей сути. Поэтому через обелиск можно открыть врата в Дуат и освободить тех, кто обладает громадной магической силой…

— Или пленить их, — сказала я. — Ведь тебя пленили в Игле Клеопатры.

Баст сразу помрачнела.

— Нет, меня пленили не в обелиске. Моей тюрьмой была пропасть, магически созданная в Дуате. Обелиск служил дверью, которую открыли ваши родители и выпустили меня. Но отчасти это так. Все египетские символы — это точки концентрации магической силы. Так что заточить бога можно через любой обелиск.

У меня где-то в глубине зашевелилась мысль, но я не сразу ее уловила. Мысль касалась нашей мамы, а также Иглы Клеопатры и последних слов отца в Британском музее, когда он пообещал «все исправить».

Затем мне опять вспомнились стеклянная пирамида перед Лувром и слова французского мага. Вид у Баст был такой колючий, что лучше ее не спрашивать, но иного способа получить ответ не существовало.

— Тот маг упрекнул тебя, что ты покинула свой пост. О чем он говорил?

— Когда это было? — насторожился Картер.

Пришлось ему объяснить, что это было после его заброса в портал.

Баст молча собирала в кучку опустевшие банки из-под «Фрискиса». Чувствовалось, ей совсем не хочется рассказывать.

— Меня пленили не одну, — наконец сказала богиня кошек. — Я была заперта вместе с… порождением хаоса.

— И это было плохо?

Судя по лицу Баст, это было хуже некуда.

— Маги часто устраивают такие штучки — пленяют бога вместе с каким-нибудь чудовищем, чтобы ни у кого не оставалось времени на попытки бежать из тюрьмы. Вы даже не представляете, сколько сотен лет я сражалась с этим чудовищем. Мне казалось — целую вечность. Когда ваши родители меня освободили…

— Чудовище тоже вырвалось?

Меня удивило, что Баст медлит с ответом на такой простой вопрос.

— Нет. Мой враг не смог вырваться, — сказала она, глотая воздух. — Твоей матери удалось запечатать врата. Чудовище осталось внутри. Вот об этом и говорил маг. Они все считают, что я обязана вечно сражаться со всякой нечистью. Это у них называется «стоять на посту».

Понимаю: Баст было тяжело вспоминать о таком. Однако я пока не получила объяснения другой фразе мага: «Из-за нее мы все в опасности». Я набиралась смелости, чтобы задать и этот вопрос, когда Баст вдруг встала.

— Надо сходить на разведку, — заявила она. — Скоро вернусь.

Мы слушали ее шага на лестнице, пока они не смолкли.

— Она что-то скрывает, — сказал Картер.

— Теперь твоя очередь выцарапывать из нее сведения, — решила я пошутить.

Он отвернулся. Мне стало стыдно. Тоже, нашла время для шуток!

— Извини, — сказала я брату. — Что нам… делать дальше?