Красная пирамида

Потом я оглядела странную птицевидную фигуру своего ба. Зрелище тоже не ах. Меня ничуть не волновало, видят ли меня простые смертные или нет. После жуткого опыта с превращением в коршуна я попросту отказывалась становиться светящейся курицей с головой Сейди. Может, Картеру такие метаморфозы и нравятся, но у меня свои принципы.?

Меня подхватили потоки Дуата, чтобы понести неизвестно куда. Я не была готова к этому путешествию. И главное, не хотела путешествовать в курином облике. Тогда я сосредоточилась и стала представлять свой обычный вид. Нет, получше обычного. И знаете, у меня получилось. Ба из курицы стал человеком. Правда, светящимся и немного похожим на призрак.

«Вот теперь я готова», — подумала я и позволила потокам Дуата нести меня.

Мир вокруг стал непроницаемо-черным.

Поначалу я ничего не видела. Сплошная черная пустота. Потом неизвестно откуда появился молодой парень.

— Это снова ты, — сказал он.

Язык меня не слушался, и в ответ я смогла лишь промычать что-то невразумительное.

Думаю, вы меня уже достаточно знаете. Я бы не стала робеть. Но в тот момент я не была до конца собой. А этого парня я видела в Зале эпох, на празднестве у Осириса. Симпатичный, одетый во все черное и с длинными спутанными волосами. От взгляда его темно-карих глаз мне стало не по себе. Я очень обрадовалась, что он не увидел меня цыпой с человеческой головой.

Со второй попытки мне удалось произнести два слова:

— Что ты…

— Делаю здесь? — сказал он, изящно докончив мой вопрос. — Путешествие души и смерть очень похожи.

— Ничего не понимаю, — призналась я. — Мне надо чего-то бояться?

Парень наклонил голову и задумался, будто я задала очень трудный вопрос.

— В этом путешествии тебе нечего бояться. Она хочет лишь побеседовать с тобой. Идем.

Он махнул рукой, и в темноте появилась дверь. Меня притянуло к ней, как магнитом.

— Мы еще увидимся? — спросила я, но парень исчез.

Я попала в роскошную квартиру посреди небес. В ней не было ни стен, ни потолка, а сквозь прозрачный пол, далеко внизу, виднелись перемигивающиеся огни города. До них было несколько километров. Под ногами плыли облака. Казалось бы, на такой высоте должно быть жутко холодно. И воздух чем выше от поверхности земли, тем разреженнее. Однако ни холода, ни трудностей с дыханием я не ощущала. Мне было тепло и уютно.

Следующим, на что я обратила внимание, был черный кожаный диван, изогнутый в форме буквы «U». Он огибал стеклянный кофейный столик, стоящий на кроваво-красном ковре. В камине пылал огонь. В воздухе, возле несуществующих стен, высились книжные полки, а между ними висели картины. В углу я заметила черную гранитную барную стойку. Позади нее в сумраке какая-то женщина готовила чай.

— Здравствуй, дитя мое, — сказала она.

Потом она вышла на свет, и я едва не вскрикнула. На ней была длинная египетская юбка. А выше пояса — купальник-бикини. Но меня поразило не столько это, сколько ее кожа, голубого цвета… и покрытая звездами. Не нарисованными и не вытатуированными. Это был живой космос со звездами, созвездиями, галактиками и туманностями. Звезды светили и на ее лице, мешая разглядеть черты странной незнакомки. Забыла сказать, что волосы у нее были длинными и черными как смоль.

— Так ты… Нут. Богиня неба.

Богиня улыбнулась. Ее белые зубы сверкали, как новорожденная галактика.

— Да, дитя. Я — Нут. Я знаю, что в вашем языке есть похожее слово, и знаю все шутки, связанные с этим. Меня они очень веселят.

Она взяла с подноса пустую чашку.

— Давай-ка посидим и поговорим. Хочешь сахлаба?

— Это что, чай такой?

— Нет, это египетский напиток. Пила горячий шоколад? Сахлаб — это что-то вроде горячей ванили.

Честно говоря, я бы предпочла чай. Уже не помню, когда в последний раз его пила. Но спорить с богиней, пригласившей меня в гости, было невежливо.

— Я… я с удовольствием.

Мы с Нут сели на диван. Как ни странно, мои светящиеся руки крепко удерживали чашку. У сахлаба был сладкий и терпкий вкус, в котором я различила корицу и кокосовый орех. Внутри меня разлилось приятное тепло, а в воздухе запахло ванилью. Впервые за эти дни я ощущала себя в безопасности. Но потом вспомнила, что здесь сижу не я, а мой ба.

Нут поставила свою чашку и сказала:

— Думаю, ты сейчас пытаешься понять, зачем я позвала сюда.

— А где вообще находится это «сюда»? И кто тот парень, твой слуга?