Люблю твои воспоминания

— Как это ни удивительно, оказалось, что тебя нельзя считать клинической сумасшедшей. По крайней мере не из-за этого. Я пошарила в Интернете и выяснила: не у тебя одной это бывает.

Насторожившись, я резко выпрямляюсь.

— Я нашла сайты, на которых есть интервью с людьми, признавшимися, что они видят воспоминания других людей, и приобретшими их способности или вкусы.

— Ох, вы обе меня просто обманываете, вы сговорились меня дурачить! Так я и знала, что просто так ты бы ни за что ко мне не заехала, Фрэнки.

— Мы ни о чем не сговаривались, — уверяю я Кейт.

— То есть ты на полном серьезе пытаешься меня убедить, что неким волшебным образом получила способности другого человека?

— Она говорит на латыни, французском и итальянском, — объясняет Фрэнки. — Но при чем тут волшебство? Думать так — действительно безумие.

— У Джойс что, и вкусы изменились? — Кейт еще не убеждена.

— Она теперь ест мясо, — как бы между делом говорит Фрэнки.

— Но почему вы считаете, что ей передались чьи-то способности? Почему она не могла сама выучить латынь, французский и итальянский и решить, что ей правится мясо, как любому нормальному человеку? Если я неожиданно начну любить оливки и испытывать отвращение к сыру, это что, будет означать, что моим телом завладело оливковое дерево?

— Кейт, по-моему, ты не врубаешься. Почему ты считаешь, что оливковые деревья не любят сыр?

Пауза.

— Слушай, Кейт, я согласна, что смена вкусовых пристрастий — это совершенно естественная вещь, но пойми же наконец: Джойс за ночь овладела тремя языками и при этом никогда их не учила!

— О!

— И мне снятся сны о личных детских переживаниях Джастина Хичкока.

— А где, черт возьми, была я, когда все это происходило?

— Заставляла меня танцевать хоки-поки в прямом эфире «Скай ньюс», — огрызаюсь я.

Я включаю громкую связь и несколько следующих минут терпеливо хожу по комнате, глядя на часы внизу телевизора, пока на другом конце Фрэнки и Кейт от всей души смеются.

Папа замирает с очередным чипсом во рту, а его глаза следят за моими перемещениями.

— Что это за шум? — спрашивает он.

— Кейт и Фрэнки веселятся, — отвечаю я.

Он закатывает глаза и продолжает жевать чипсы, снова повернувшись к экрану, на котором среднего возраста телеведущий зажигательно исполняет румбу.

Минуты через три смех прекращается, и я выключаю громкую связь.

— Короче говоря, — продолжает Фрэнки, как будто и не прерывалась, — то, что с тобой происходит, совершенно нормально, то есть не совсем нормально, но есть и другие э-э…

— Ненормальные? — предлагает Кейт.

— …случаи, когда с людьми бывало то же самое. Только все это люди, которые перенесли пересадку сердца. Поскольку это не твой случай, то моя теория, видимо, не годится.

Тук- тук, тук-тук. Сердце выскакивает из груди.

— Подожди, — вмешивается Кейт, — здесь написано, что одна женщина утверждает, будто приобрела необычные способности после того, как ее похитили инопланетяне.

— Кейт, перестань читать мои записи, — шипит Фрэнки. — Я не собиралась ее упоминать.

— Девочки, — прерываю я их. — Он сдал кровь в тот же самый месяц, когда я попала в больницу.

— И что? — спрашивает Кейт.

— Ей делали переливание крови, — объясняет Фрэнки. — А это не сильно отличается от теории про пересадку сердца, о которой я только что говорила.

Мы все умолкаем. Тишину нарушает Кейт:

— Ну и что? Я все равно не понимаю. Кто-нибудь объясните мне.

— Переливание крови и пересадка сердца — в этом есть что-то общее, правда? — говорю я. — Кровь идет от сердца.

Кейт ахает.

— Кровь пришла прямо от его сердца, — мечтательно говорит она.

— Да, Кейт, что может быть романтичнее переливания крови? — комментирует Фрэнки. — Давайте я расскажу о том, что нашла в Сети, хорошо? Четвертый канал снял документальный фильм о людях, которым пересадили сердце, заявлявших о неожиданных побочных эффектах после операции. Речь в фильме идет Вот о чем: возможно ли, что вместе с трансплантированным органом пациент может получить также часть воспоминаний, вкусов, желаний и привычек до-мора? Там, в фильме, показано, как эти люди связываются с семьями доноров, пытаясь понять, что за новая жизнь появилась в них.

Фильм подвергает сомнению научное понимание того, как работает память, представив мнения ученых, которые первыми начали исследовать интеллект сердца и биохимическую основу памяти на клеточном уровне.