Глухая стена

Отмахнувшись от этих мыслей, он вышел из квартиры. По дороге в управление снова размышлял о том, что скажет сегодня вечером дамскому кружку. Рядом притормозил патрульный автомобиль: не надо ли его подвезти? Он поблагодарил, но отказался. Лучше пройтись пешком.

Возле проходной стоял какой-то мужчина. Когда комиссар подошел, он повернулся к нему лицом. И лицо вроде знакомое, но откуда?

- Курт Валландер, не уделите мне минутку? - сказал мужчина.

- Смотря в чем дело. Вы кто?

- Харальд Тёрнгрен.

Валландер покачал головой.

- Это я сделал тот снимок.

Валландер вспомнил, где видел его: на недавней пресс-конференции.

- Так это вы шныряли по коридору?

Харальду Тёрнгрену было лет тридцать. Продолговатое лицо, короткая стрижка. Он улыбнулся:

- Вообще-то я искал туалет, и никто меня не остановил.

- Чего вы хотите?

- Я думал, вы прокомментируете снимок. Дадите мне интервью.

- Вы все равно не напечатаете то, что я скажу.

- Почем вы знаете?

Может, сказать ему, чтобы уходил? - прикинул Валландер. Хотя, пожалуй, тут есть один шанс.

- Я хочу, чтобы при этом кто-нибудь присутствовал. Как слушатель.

- Как свидетель? - по-прежнему с улыбкой уточнил Тёрнгрен.

- У меня печальный опыт общения с журналистами.

- Пожалуйста. Можете пригласить хоть десяток свидетелей.

Валландер взглянул на часы. Двадцать пять восьмого.

- Могу уделить вам полчаса. Не больше.

- Когда?

- Прямо сейчас.

Они вошли в холл. Ирена сообщила, что Мартинссон уже на месте. Валландер попросил Тёрнгрена подождать, а сам направился к Мартинссону. Тот сидел за компьютером. Валландер коротко обрисовал ситуацию.

- Может, прихватить диктофон?

- Достаточно твоего присутствия. И постарайся запомнить, что я скажу.

Мартинссон вдруг засомневался:

- Ты не знаешь, о чем он собирается спрашивать?

- Нет. Но я знаю, что случилось.

- Ты только не кипятись.

Валландер удивленно посмотрел на него:

- У меня что, есть привычка высказываться не по делу?

- Срываешься иной раз.

Мартинссон прав, крыть нечем.

- Я это учту. Пошли.

Они устроились в небольшой комнате для совещаний. Тернгрен поставил на стол диктофон. Мартинссон сел в сторонке.

- Вчера вечером я говорил с матерью Эвы Перссон, - начал Тернгрен. - Они решили привлечь вас к суду.

- За что?

- За жестокое обращение. Что вы на это скажете?

- Ни о каком жестоком обращении не было и речи.

- У них на сей счет другое мнение. К тому же есть моя фотография.

- Хотите знать, что произошло?

- С удовольствием послушаю вашу версию.

- Это не версия. Это правда.

- Слова против слов.

Валландер со злостью осознал всю безнадежность своей затеи. Но на попятную идти поздно. И он рассказал, как было дело. Эва Перссон неожиданно набросилась с кулаками на свою мать. Он попробовал унять девчонку, да где там, как с цепи сорвалась. Тогда он и дал ей затрещину.

- И мать, и дочь утверждают, что было иначе.

- Но произошло все именно так.

- Девочка била родную мать? Трудно поверить.

- Эва Перссон созналась в убийстве. Ситуация была стрессовая. В таких обстоятельствах случаются весьма неожиданные вещи.

- Вчера Эва Перссон сказала мне, что ее принудили сознаться.

Валландер и Мартинссон воззрились друг на друга.

- Принудили?

- Так она сказала.

- И кто же ее принудил?

- Те, кто вел допрос.

Мартинссон не выдержал.

- Это уж чересчур, черт побери! - возмутился он. - Принудительными методами мы на допросах не пользуемся.

- Так сказала Эва Перссон. Она отказалась от всех своих показаний. И утверждает, что невиновна.

Валландер пристально смотрел на Мартинссона. Тот молчал. Сам комиссар вдруг совершенно успокоился:

- Дознание еще отнюдь не закончено. Эва Перссон связана с преступлением. И ее отказ от показаний ничего в деле не меняет.

- То есть, по-вашему, она лжет?

- Этот вопрос я оставлю без ответа.

- Почему?

- Потому что дело не закрыто и я не вправе разглашать тайны следствия.

- Но вы утверждаете, что она лжет?

- Я этого не говорил. Я только рассказал, как все было.

Валландер уже видел перед собой газетные заголовки. Однако не сомневался, что действует правильно. Сколько бы Эва Перссон и ее мамаша ни хитрили, это их не спасет. Даже если вечерняя газета напечатает в их поддержку тенденциозные сентиментальные репортажи.

- Девочка очень юная, - сказал Тёрнгрен. - Она заявляет, что в эти трагические события ее втянула старшая подруга. Вам не кажется, что это наиболее вероятно? Что Эва Перссон говорит правду?