Смерть ради смерти

– И кто пытался меня убить? – продолжала она свой допрос.

– Я не знаю. – Бойцов постарался придать лицу выражение абсолютной искренности. – Сам в догадках теряюсь.

– Я вам не верю, – спокойно сказала Каменская, глядя в какую-то ей одной видимую точку, расположенную где-то между бровями Бойцова.

– Но я действительно не знаю! – воскликнул он, с ужасом ощущая, что внутри не загорается тот огонь театральности, который всегда помогал ему быстро вживаться в роль и быть очень убедительным. Сегодня его охватил ступор, и роль явно не получалась. То ли он перенервничал, то ли эта женщина так на него действует. Искусство «втирания» в доверие требует, чтобы ты играл роль такого человека, который наиболее приятен твоему собеседнику. Какие люди вызывают симпатию у Каменской, он не знал. Интуиция не помогала, потому что Анастасия была не похожа на всех тех женщин, которых он знал раньше, успел мысленно разбить на типологические группы и составить примерные портреты мужчин, которым легче всего сблизиться с представительницами каждого типа. Эта женщина не подпадала ни под один знакомый ему тип, ни женский, ни мужской, и Вадим никак не мог выстроить свою линию поведения, чтобы добиться нужного результата. А может быть, ему мешали настроиться регулярные, каждые пять минут, телефонные звонки.

– Я вам не верю, – устало повторила она. – И вы не выйдете отсюда, пока мы с вами не проясним этот вопрос. Либо вы представите мне убедительные доказательства того, что вы действительно этого не знаете, либо скажете, кто это. Tertium non datur, как сказали бы древние римляне. Хотите чаю или кофе?

– Хочу, – благодарно отозвался он, сумев скрыть удивление от внезапной перемены настроения хозяйки. Демонстрирует абсолютное недоверие и в то же время предлагает чай. Она невозможна!

– Тогда встаньте, зажгите газ и поставьте чайник. Я не могу рисковать, оставляя вас не под прицелом.

– Но я же без оружия, – откликнулся Бойцов, ставя чайник на плиту. – Чего вы боитесь?

– Вы сильны и тренированны, а я не умею драться, не владею приемами самообороны и не могу постоять за себя. Если я не буду держать вас под прицелом, вы справитесь со мной одной левой.

– Да с чего вы взяли, что я собираюсь нападать на вас, Анастасия! Если бы я хотел причинить вам вред, я бы не стал три раза вас спасать. Неужели это не очевидно?

– Не-а, – она покачала головой и вдруг озорно улыбнулась. – Вот это-то как раз меня больше всего и занимает. Ну так что, Вадим Бойцов, 1962 года рождения, образование высшее, не женат, детей не имеет, не судим, не был, не привлекался, выезжал за рубеж дважды, скажете вы мне, кто за мной охотится, или нет?

4

Она слушала, как Бойцов горячо уверял ее в том, что не знает, кто так упорно стремился ее убить. Он выдвигал разные версии, говорил что-то о сумасшедших экстремистах, которые хотят, отстреливая работников милиции, убедить население в ненадежности органов правопорядка и добиться тем самым смещения ряда руководителей правоохранительной системы. Он предлагал ей вспомнить, не занималась ли она в последнее время какими-нибудь опасными преступлениями, за раскрытие которых ей могли бы мстить. Он спрашивал, нет ли у нее ревнивого любовника или несостоятельного должника, который взял у нее деньги и не хочет их возвращать. Он очень старался.

Настя вяло поддерживала разговор, прихлебывая чай, и терпеливо ждала, когда «клиент дозреет» и устанет изощряться. Каждые пять минут ей звонил Гордеев, она говорила ему несколько слов вроде «пока жива» и продолжала слушать Бойцова. «Он знает, – стучало у нее в голове. – Он знает, кто хотел меня убить. Почему он спасал меня? Может быть, я случайно влезла в какую-то игру, которую они ведут между собой? Может быть, Вадим играет против тех, кто хочет меня убить, и поэтому меня спасает? Мало ли чего они там между собой не поделили… А он им вредит, из каких-то соображений срывает их планы. Естественно, он мне их не назовет, потому что подпишет себе этим смертный приговор. Они ему не простят болтливости. Если же мои убийцы не из числа его коллег, а он все равно их покрывает, то плохи мои дела. Получается, что я влезла в ситуацию, в которой у его ведомства есть общие интересы с преступниками. Тут уж точно мне не выпутаться. Куда мне против них…»

– Ну почему вы мне не верите! – в отчаянии взмолился Бойцов. – Я действительно не знаю, кто на вас покушался. Я не знаю, не знаю! Я и так уже рассказал вам все, что знал.