Закон трех отрицаний

– Асенька, я ничего в этом не понимаю, я никогда про это не слышал. Но если эта штука работает, то, наверное, в ней что-то есть. А то, что она работает, для меня совершенно очевидно, я и своими глазами вижу, и доктор вчера подтвердил.

И принялся вместе с Настей старательно вспоминать случаи из своих и чужих биографий, которые могли бы проиллюстрировать правило «не делай, не говори и не думай ничего, о чем тебя не просят». Иногда выходило забавно, а иногда пугающе неожиданно и правдоподобно.

Они увлеклись этим занятием и не прерывали его даже тогда, когда Чистяков взялся за приготовление обеда.

– Мы кого-нибудь ждем? – спросил он. – Я имею в виду гостей.

– Вроде нет, – ответила Настя. – Если только филолог наш подгребет, когда изголодается на подмосковных дорогах.

– А из твоих ребят никто не нагрянет?

– Нет, они сегодня и завтра в поте лица трудятся, им Ольшанский такие сроки установил, что вздохнуть некогда.

– Ладно, тогда готовлю на троих, – принял решение Леша.

Решение оказалось правильным, потому что филолог-автолюбитель действительно явился. Как и следовало ожидать, он опять долго стеснялся и отказывался от обеда, но в конце концов дал себя уговорить и сел к столу. Закончив с трапезой, он заявил, что не хочет надоедать своим присутствием, и если Настя согласится ответить еще на несколько вопросов, он их задаст, запишет ответы и тут же уедет. Настя не возражала.

Самарин достал толстую тетрадку, в которой несколько листов уже оказались исписаны.

– Я записал то, что вы мне вчера рассказывали, – смущаясь, пояснил он. – Наверное, напутал что-нибудь или переврал. Вы не посмотрите?

Смотреть ей не хотелось. Если бы текст был отпечатан, Настя, разумеется, предпочла бы прочесть, но ковыряться в чужом почерке – нет уж, увольте.

– Вы мне вслух прочитайте, – попросила она. – Вы свой почерк лучше знаете.

Борясь с сытой одурью, Настя прилегла на диван, укрылась пледом, усадила Самарина в кресло и стала слушать. Он ничего не переврал, все понял и записал кратко и толково. Что ж, очень возможно, что у него получится написать приличный детектив. Мозги у него, во всяком случае, устроены вполне нормально.

Валентин приступил к своим вопросам, и постепенно Настя втянулась в процесс, давала подробные объяснения, вспоминала разные занятные случаи или сложные ситуации. Закончив послеобеденную уборку на кухне, Чистяков присоединился к ним, уселся на диване у Насти в ногах и с интересом слушал, то и дело включаясь в разговор. Оказалось, что занятных случаев и сложных ситуаций из жизни следствия и уголовного розыска он знает немало, естественно, со слов жены, но сама Настя не уставала поражаться тому, что он держит все это в голове. Она уже успела о многом забыть, а Лешка помнит…

Она вдруг спохватилась, что хотела посмотреть телевизор. Разговор, который планировался коротким, неожиданно превратился в вечер воспоминаний и заметно затянулся. Сколько же прошло времени? Сегодня начиналась ретроспектива фильмов режиссера Константина Островского, приуроченная к его шестидесятипятилетию, и в телепрограмме она прочла анонс о большом интервью с ним. Насте хотелось своими глазами взглянуть на свидетеля по делу об убийстве, понаблюдать за его повадками, послушать его речь. Иногда это бывало очень полезным.

– Леш, я передачу не пропустила? – испуганно спросила она, прерывая собственный рассказ о том, почему следователи требуют в некоторых случаях неукоснительного соблюдения закона, а иногда смотрят на нарушения сквозь пальцы и даже порой поощряют их.

Чистяков посмотрел на часы.

– Еще полчаса, – успокоил он жену.

И надо же так, ровно через полчаса как раз и позвонил Селуянов со своей малопонятной просьбой. Настя откинула плед и стащила себя с мягкого диванчика.

– Пойду наверх, Селуянов просит в Интернет залезть.

– А передача? Ты же хотела посмотреть, – нахмурился Чистяков.

– Леш, запиши мне на кассету, ладно? Я потом посмотрю.

– Ни стыда, ни совести у твоего Селуянова, – ворчал Алексей, мечась в поисках подходящей кассеты, потому что по экрану телевизора уже бежали вступительные титры. – Вот это что у тебя?

Он сунул Насте под нос коробку с кассетой.

– Это про любовь, можешь сюда записать, я уже посмотрела. Мура страшная.

Она поднялась на второй этаж, включила компьютер, вышла в Интернет. Интересно, с чего Селуянов решил, что у этой газеты есть свой сайт? Ладно, даже если и нет, существует множество мест, где можно найти нужные публикации. Правда, на это потребуется больше времени.