Закон трех отрицаний

– Сначала выдумали, потом придумали, как проверить.

– И что, проверили?

– Как тебе сказать, – в голосе Селуянова зазвучала хитрющая улыбка. – Неточно. Косвенно. Мы поехали к Риттеру и попросили при нас проверить, все ли ювелирные изделия Ларисы на месте.

– И оказалось?..

– Что их нет. Не всех, конечно, кое-что осталось. Но очень многих нет. Коробки в сейфе стоят, но больше половины – пустые. По словам Риттера, пропали изделия с крупными бриллиантами, очень дорогие. И главное, ты представляешь, он даже не может точно сказать, когда именно они пропали, потому что коробочки-то все на месте, а внутрь ему и в голову не приходило заглядывать. Смотри, если Харченко до сих пор пасут, значит, он деньги газете не вернул, стало быть, у Ларисы он их не брал. В общем, чем больше мы с Мишкой думаем, тем больше все сходится на источнике, у которого Харченко информацию получал. Это единственный человек, с которым он мог обсуждать ситуацию и пути выхода из нее.

– Ясно. А ты не боишься, что как только ты к этому источнику живой воды приблизишься, так он от тебя во все ноги побежит прямиходом к Харченко с доносом? И неприятностей ты потом не оберешься, если, не дай бог, выяснится, что ты ошибся.

– Ась, ну это уж моя проблема – сделать так, чтобы не побежал, я ведь не на грядке вырос. Мне бы только источник этот вычислить.

– Вот теперь понятно, что тебе нужно. Мог бы сразу сказать. А кстати, тебе не приходило в голову, что Риттер мог на самом деле не сегодня, а гораздо раньше обнаружить пропажу бриллиантов и от злости или ревности застрелить жену?

– Не приходило, – озадаченно признался Селуянов.

– Так пусть придет, – посоветовала Настя.

– Черт, а ведь так просто… А куда же она их девала?

– Тайному любовнику подарила, например. Или подружке-лесбиянке. Между прочим, убийц иногда ищут не по мотиву, а по орудию убийства. Рядом с трупом Ларисы Риттер пистолет валялся, насколько я помню, «беретта». Ты об этом не забыл?

– Да я-то не забыл, у оружейников тоже очереди, как у всех. Ждем ответа.

– Ты же хвастался, что у тебя там ходы есть. Врал?

– Не, не врал. У меня по холодному оружию есть блат, а по огнестрельному – пусто. И потом, кто я такой? Дело Риттер на Петровке, а я так, с боку припека. Вот если с понедельника Ольшанский дела объединит, тогда я буду при правах.

– Ага, и при обязанностях, – хмыкнула Настя.

Она взяла составленную по статьям Маскаева таблицу и принялась подробно рассказывать Селуянову о результатах своих изысканий.

Боевик, так увлекший Чистякова, закончился в половине первого ночи. До этого сладостного момента Настя, не любившая такие фильмы, просидела на кухне, вглядываясь в составленную таблицу и пытаясь хоть что-нибудь там увидеть. Не увиделось ничего. То ли она устала, то ли отупела от безделья. То ли там и впрямь ничего не было.

Звуки стрельбы за стеной стихли, на кухню заглянул Чистяков.

– Сама поела? Молодец, самостоятельная девочка. Ну что, спать будем укладываться или хочешь своего режиссера посмотреть?

Посмотреть хотелось. Но и лечь тоже хотелось. И спать.

– Давай совместим, – предложила она. – Расстелим постель, уляжемся, и я посмотрю, а ты почитаешь.

Настя умылась, почистила зубы, влезла в пижаму и с наслаждением вытянулась в прохладной постели. Леша уткнулся в книгу, а она перемотала пленку и стала смотреть интервью режиссера Островского. Мэтр отечественного кинематографа производил впечатление человека сильно пьющего, но умело загримированного. Во всяком случае, выглядел он для своих шестидесяти пяти очень хорошо, а говорил так себе… Настя за свою жизнь перевидала множество людей в самой разной степени опьянения и находящихся на различных стадиях алкоголизма и легко могла определить человека, злоупотребляющего зельем, даже если он в данный момент трезв как стекло.

– Выглядит он классно, – вполголоса пробормотала она. – Сытый, довольный, рожа в экран не вмещается.

– Между прочим, – тут же откликнулся Леша, не отрываясь от книги, – наш друг-филолог сказал, что в жизни Островский гораздо худее, в том смысле, что не такой полный. Мне говорили, что телевизионный экран прибавляет визуально несколько килограммов.

Настя вспомнила подругу Юры Короткова и согласилась с тем, что это, пожалуй, правда. На экране актриса Ира Савенич выглядела куда крупнее, чем была на самом деле. И, уже засыпая, Настя Каменская решила, что ни за что не согласится ни на какие телевизионные съемки, пока снова не начнет помещаться в свои джинсы.