Закон трех отрицаний

– Ася, я хорошо тебя знаю. Это пока за окнами светло, ты такая самостоятельная и никто тебе не нужен. А как стемнеет, всю эту дурь как рукой снимет, и ты снова начнешь бояться, и прислушиваться к каждому шороху, и сидеть в трех сантиметрах от спасительной кнопки, боясь отойти в туалет. Что я, не знаю, что ли? Ты все утро на стуле у окошка просидела, забыла? И хочешь так целыми днями сидеть? И особенно вечерами, когда за окном уже ничего не видно, и от этого еще страшнее?

В каждом его слове была правда, Настя не могла этого не признать. Он действительно хорошо ее знал, гораздо лучше, чем она знала себя сама.

– И что ты предлагаешь? – дрогнувшим голосом спросила она.

– Я предлагаю попросить Валентина Николаевича, чтобы он в будние дни приезжал сюда во второй половине дня, часам к шести, когда начнет темнеть, и находился здесь до десяти вечера. Или до одиннадцати, это уж как он сможет. Потом ты сдаешь дом под охрану и ложишься спать.

– И как ты собираешься его уговорить? Ему-то это зачем нужно? Предложишь ему денег?

– Ну зачем же, я предложу ему тебя.

– Думаешь, польстится? – Настя с сомнением оглядела себя, остановив взгляд на больной ноге.

– На то, о чем ты подумала, – точно не польстится, – усмехнулся Леша. – Ты будешь рассказывать ему то, что он так хочет узнать, чтобы создавать свои бессмертные детективы. Как устроены ваши службы, кто кому подчиняется, кто за что отвечает и так далее. Расскажешь ему всякие страшные истории, и смешные тоже. Мне кажется, обмен равноценный.

– Это тебе так кажется. У него может быть принципиально иное мнение на этот счет.

– Может быть, – не стал возражать Алексей. – Но сначала мне хотелось бы узнать твое мнение.

Ей очень хотелось отказаться. Ей не нужен был этот совершенно чужой человек, хотя и очень милый, обаятельный, и приятный собеседник, и вообще он симпатичный, образованный… Но он ей не нужен. Она прекрасно справится сама, без всяких там филологов-графоманов.

Но тут же она вспомнила вчерашний вечер. И ей стало жутко. Лешка прав, она храбрая, только пока светло. Есть у нее, Насти Каменской, такая особенность. И вроде бы темноты она особо не боится, но именно в темноте легко впадает в панику, начинает видеть то, чего нет, и слышать звуки, которых не было. Именно в темноте в голову ей лезут чудовищные, нагоняющие ужас мысли. Именно в темноте она теряет способность мыслить хладнокровно и последовательно. Это появилось только в последние годы, раньше такого не было.

Но что будет, если она все-таки откажется от Лешкиной идеи? Тогда Лешка, ломая весь свой рабочий график, будет приезжать к ней каждый вечер. И она постоянно будет чувствовать себя виноватой перед ним.

– Хорошо, – вздохнула она. – Попробуй поговорить с ним. Я не против.

К ее удивлению, филолог тоже оказался не против. Он догладил свои брюки, переоделся, натянул высохшую куртку, горячо поблагодарил за помощь и пообещал приехать завтра к шести вечера.

* * *

– Ну что, дружище Олег? Можно считать, что мы победили? – Игорь Васильевич Чуйков радостно потер руки и разлил дорогой коньяк в два пузатых бокала на низких ножках.

Олег Ахалая, заместитель Чуйкова, не был в этом так уж уверен. Денег они пока не получили, но редакция газетенки, нагло оболгавшей их, сегодня выразила готовность пойти на мировое соглашение и выплатить требуемую сумму в размере семисот тысяч долларов. В рублях, конечно, но это сути не меняло. Другой вопрос, что устно можно согласиться с чем угодно, а вот ждать обещанного обычно приходится долго. Но Чуйков подстраховался, для разговора с владельцем газетки взял с собой не только своего зама Ахалая, но и Руслана Багаева. Багаев не был прямой «крышей» Чуйкова, но он связан с Дроновым, а Дронов-то как раз и есть покровитель фирмы «Практис-Плюс». Владелец газеты тоже привел «своего» авторитета, некоего Гамзата. Встречались в ресторане. Пока Чуйков, Ахалая и газетчик попивали минералку и кофеек, Руслан с Гамзатом о чем-то базарили вполголоса, отойдя в другой конец зала и заняв отдельный столик.

Потом дислокация поменялась. Гамзат присел за стол к владельцу газеты, а Чуйков с Олегом отошли и сели вместе с Русланом.

– Он заплатит, – процедил медленно Руслан. – Никуда не денется. Сроку просит десять дней. Соглашаешься?

Игорь Васильевич вопросительно посмотрел на Олега. Слишком покладистым быть тоже нехорошо.