Перси Джексон и последнее пророчество

— И ты принимаешь все риски?

— Принимаю.

— Тогда продолжай, — сказал бог.

— Я принимаю на себя эту роль. — Рейчел закрыла глаза. — Я посвящаю себя Аполлону, богу оракулов. Я открываю глаза будущему и проникаю в прошлое. Я принимаю роль духа Дельф, голоса богов, хранителя загадок, наблюдателя судьбы.

Я понятия не имел, откуда она взяла эти слова, но она произносила их, а Туман вокруг нее сгущался. Изо рта мумии появился зеленый столб дыма и, извиваясь кольцами, как питон, пополз вниз по ступеням крыльца, а потом нежно обвился вокруг ног Рейчел. Мумия оракула рухнула на ступени и распалась на части — от нее осталась только горстка праха в истрепанном пестром платье. Вокруг Рейчел образовался столб Тумана.

На несколько мгновений я вообще потерял ее из вида. Потом дым рассеялся. Рейчел упала и свернулась в позу эмбриона. Аннабет, Нико и я бросились к ней, но Аполлон скомандовал:

— Стойте! Это самая опасная часть.

— Что происходит? — напирал я. — Что ты хочешь этим сказать?

Аполлон озабоченно посмотрел на Рейчел.

— Дух либо укоренится в ней, либо нет.

— А если нет? — спросила Аннабет.

— Три слова, — сказал Аполлон, загибая пальцы. — Будет очень плохо.

Несмотря на предупреждение Аполлона, я шагнул вперед и опустился на колени рядом с Рейчел. Запах чердака исчез. Туман ушел в землю, зеленый свет поблек. Но Рейчел все еще оставалась бледной. Она едва дышала.

Потом веки ее вспорхнули. С трудом она сфокусировала взгляд на мне.

— Перси.

— Как ты?

Рейчел попыталась сесть.

— Ой! — Она прижала руки к вискам.

— Рейчел, твоя жизненная аура почти полностью поблекла. Я видел, как ты умираешь, — с тревогой сказал Нико.

— Нет-нет, — пробормотала она. — Пожалуйста, помогите мне. Видения — от них голова немного идет кругом.

— Ты уверена, что с тобой ничего не случилось? — спросил я.

С крыльца спустился Аполлон.

— Леди и джентльмены, позвольте представить вам нового дельфийского оракула.

— Ты шутишь, — изумилась Аннабет.

Рейчел сумела улыбнуться.

— Для меня это тоже немного удивительно, но такова моя судьба. Я увидела ее, когда была в Нью-Йорке. Я знаю, почему я родилась с истинным видением. Мне с рождения было предназначено стать оракулом.

— Ты хочешь сказать, что теперь тебе известно будущее? — оторопел я.

— Не всегда. Но у меня в голове есть видения, образы, слова. Если кто-то задает мне вопрос, то я… о, нет…

— Оно начинается, — провозгласил Аполлон.

Рейчел согнулась пополам, словно ее кто-то ударил. Потом она встала, выпрямилась, и ее глаза засветились зеленым змеиным светом.

Она заговорила многоголосьем, словно одновременно говорили три Рейчел, а не одна:

• На зов ответят семь полукровок,
• В огне и буре мир гибнет снова.
• Клятву сдержи на краю могилы,
• К Вратам смерти идут вражьи силы.

С последним словом Рейчел упала без сил. Мы с Нико подхватили ее и помогли подняться на крыльцо.

— Со мной все в порядке, — сказала она своим обычным голосом.

— Что это было?

— Что значит «что»? — Рейчел недоуменно потрясла головой.

— Я думаю, — пояснил Аполлон, — мы только что слышали следующее великое пророчество.

— Что оно значит? — не отступал я.

Рейчел нахмурилась.

— Я даже не помню, что я говорила.

— Ну… — размышляя вслух, сказал Аполлон. — Дух будет говорить ее устами только время от времени. В остальном Рейчел будет такая же, как и всегда. Не имеет никакого смысла изводить ее вопросами, даже если она только что произнесла великое предсказание, касающееся судеб мира.

— Что?! — взвился я. — Но…

— Перси, — ухмыльнулся Аполлон. — Я бы на твоем месте так не дергался. Чтобы сбылось последнее великое пророчество, касающееся тебя, потребовалось почти семьдесят лет. А это может и не сбыться на протяжении всей твоей жизни.

Я взвесил слова, произнесенные Рейчел голосом, от которого мурашки по коже, — о буре, огне и Вратах смерти.

— Может быть, — сказал я. — Но уж больно это зловеще прозвучало.

— Вовсе нет, — весело заявил Аполлон. — Определенно нет. Она будет замечательным оракулом!

Трудно было закрыть эту тему, но Аполлон сказал, что Рейчел непременно должна отдохнуть — она и в самом деле была сама не своя.