Перси Джексон и последнее пророчество

— Ты спас мир, — сказала она.

— Мы спасли мир.

— А Рейчел стала новым оракулом, и это означает, что у нее не будет парня.

— Тебя это не очень удручает, — заметил я.

Аннабет пожала плечами.

— Мне все равно.

— Угу.

Она подняла бровь.

— Ты мне хочешь что-то сказать, Рыбьи Мозги?

— Боюсь, что ты мне тогда дашь пинка под зад.

— Я тебе так или иначе дам пинка под зад.

Я стряхнул крошки с рук.

— Когда я окунулся в реку Стикс, чтобы сделаться неуязвимым… Нико сказал, что я должен сосредоточиться на чем-то одном, что связывало бы меня с миром, что вызывало бы у меня желание остаться смертным.

— Ну и? — Аннабет не сводила взгляда с горизонта.

— А потом на Олимпе, — продолжал я, — когда они предлагали сделать меня богом и всякое такое, я все время думал…

— Тебе так хотелось стать бессмертным?

— Ну, может, немного. Но я отказался, потому что я подумал — ну что за радость, если целую вечность все будет оставаться без изменений. Ведь в нашей жизни возможны изменения к лучшему. И еще я думал… — В горле у меня совсем пересохло.

— О ком-то конкретно? — спросила Аннабет вкрадчивым голосом. Она едва сдерживала улыбку.

— Ты издеваешься надо мной? — жалобно спросил я.

— Вовсе нет!

— Ты специально делаешь так, чтобы мне было трудно?

Тут она рассмеялась по-настоящему и обхватила меня руками за шею.

— Ну, вот чего я тебе никогда-никогда не обещаю, так это легкой жизни, Рыбьи Мозги. Привыкай.

Когда она меня поцеловала, у меня было такое чувство, будто содержимое моей головы расплавляется и проваливается куда-то в бездну.

Я готов был оставаться в этом состоянии вечно, но только голос у нас за спиной прорычал:

— Ну, хватит уже!

Внезапно павильон наполнился факелами. Шайку шпионов возглавляла Кларисса. Они ворвались в столовую и подняли нас обоих на плечи.

— Да прекратите вы! — взмолился я. — Должно же быть у человека право на личную жизнь!

— Голубкам пора остыть, — весело объявила Кларисса.

— На озеро! — прокричал Коннор Стоулл.

Громко вопя, они понесли нас вниз по холму, но так, что мы оставались близко друг от друга и могли держаться за руки. Аннабет смеялась, да и я не мог сдержать смеха, хотя лицо у меня наверняка сделалось красное, как помидор.

Мы держались за руки до того момента, пока они не кинули нас в воду.

Хорошо смеется тот, кто смеется последним. На дне озера я сотворил водный пузырь. Наши друзья ждали, когда мы всплывем, но если ты сын Посейдона, то тебе вовсе не обязательно торопиться на поверхность, уж можете мне поверить.

Это был самый классный подводный поцелуй всех времен и народов.

Глава двадцать третья

Мы вроде бы прощаемся

Лагерь тем летом работал дольше обычного — еще две недели, до самого начала школьного года. И я должен признать, это были лучшие две недели моей жизни.

Аннабет, конечно, убила бы меня, скажи я что-нибудь иное, но происходило и еще много чего интересного. Гроувер, став старшим над сатирами-разведчиками, отправлял их по всему миру на поиски невостребованных полукровок. Боги пока держали свое обещание. Повсюду отыскивались новые полубоги — и не только в Америке, но и в других странах.

— Мы едва справляемся, — сказал как-то мне Гроувер, когда мы с ним вышли передохнуть на бережок озера. — Нам срочно нужно увеличить командировочный бюджет, и тогда я смог бы привлечь еще сотню сатиров.

— Ну, твои действующие сатиры работают не покладая рук, — сказал я. — Они, по-моему, боятся тебя.

Гроувер покраснел.

— Это глупо. Чего меня бояться?

— Ты же владыка чащи, братишка. Избранник Пана. Член совета…

— Прекрати! — взъерепенился Гроувер. — Ты ничуть не лучше Можжевелки. Я думаю, она захочет, чтобы я на следующих выборах баллотировался в президенты.

Мы сидели, глядя, как на другой стороне озера строятся новые домики, а Гроувер при этом пожевывал консервную банку. Буква U скоро должна была превратиться в прямоугольник, и полубоги действительно с жаром взялись за новое дело.

Нико вызвал несколько живых мертвецов, и они работали над домиком Аида. Хотя других, кроме Нико, обитателей этого домика пока не предполагалось, сооружение получалось классное — стены из цельных обсидиановых плит, над дверью череп, факелы, круглые сутки горящие зеленым пламенем. Рядом стояли домики Ириды, Немезиды, Гекаты и еще кого-то — я пока не успел разобраться. Каждый день на чертежах появлялись новые здания. Дела шли так хорошо, что Аннабет и Хирон уже обсуждали планы постройки совсем нового крыла домиков, чтобы хватило места всем.