Золотой эшелон

— Зона та с покойниками, что вы проехали, — неопасная теперь. Страшно — это да. Натерпелись, небось? Там лаборатория была или институт — шут их разберет. Охранялся — не подступись. Ну, наши мужики и решили, что что-то ценное, раз охраняют. Времена сейчас, сам знаешь какие, начальник: ничего не укупишь. Они и сунулись, охрану перебили. Все обшарили — а там никакого добра, кроме спирта, и не было. Ну, еще машины, что рядом стояли, поугоняли конечно. Ну, с обиды и подожгли здание — чтобы, значит, в соблазн не вводило. Оно себе погорело-погорело, да и ахнуло. Облако от этого взрыва пошло, а где прошло — все померли.

Наши мужики одного очкарика прихватили случайно, он со страху в машину забился, в багажник. Так он говорит — они там химию секретную делали. В оборонных целях. Чтобы все живое, значит, убивала, а через два часа чтоб безопасной уже была и продукты не портила.

Так мы теперь туда на дрезине ездим, за свеклой да картошкой. Еще там бахча есть, в километре от путей. Так что, значит, этого места ты, начальник, не боись, ты других мест боись.

— Спасибо тебе, дядька за информацию. — Зубров передал мужику пакет махорки. — А чего по ходу на север творится — ты ненароком не знаешь?

— Там, начальник, аж до самой Сызрани чисто все. Шалить шалят, это верно, однако без отравы. Только в одном месте, километров за двести отсюда, «зеленые толстовцы» погуляли. Они против техники сильно были и рельсы поснимали: идеи, вишь, у них. Этак километра два успели разобрать. Но они оттуда уже ушли, как все продукты из магазинов выжрали.

Так оно и было. Километры пути впереди эшелона уничтожены. Любители окружающей среды постарались на славу. Путь разобран полностью, рельсы сброшены с насыпи в болото, железобетонные шпалы — туда же. Хорошо, хоть мост уцелел. В одном месте стоит состав на насыпи, а рельсы перебиты взрывами прямо под вагонами и под локомотивом, а дальше снова разобран путь.

— Что делать будем?

— Поврежденный эшелон взрывами сбросить с пути и перебитые рельсы убрать. Затем настелить новое полотно.

— Сколько это займет времени?

— Учитывая полное отсутствие техники, транспорта, подъездных путей, недостаток инструмента, особое неудобство участка строительства — полтора месяца при полном напряжении…

— Другие предложения?

— Новую дорогу не строить. Снимать рельсы и шпалы позади себя, перетаскивать их вперед (на БМД), укладывать, продвигать поезд немного вперед и снова снимать рельсы позади.

— Сколько времени?

— Месяц.

— Какие еще предложения?

— Выслать далеко вперед патрули для охраны полотна. Устраивать засады, лупить зеленых, красных и бежевых — кто там рельсы разбирает. Беспощадно, цветов не различая. Вздернуть двух-трех с объяснением причин — глядишь, остальные и поутихнут.

— Хорошо. Принимается.

Измотался батальон вконец. Поизносился, поистрепался. Ударила непогода. Ночами подмораживало. Выезжали из Одессы — вроде жарко было, а тут ночами и снежок перепадает, а днями — дожди леденящие, ветер. Туго с продуктами. Рабочие смены по пятнадцать часов. Ночные патрули — и снова тягать и укладывать рельсы и шпалы. Пообтесало народ. Челюсти повыступали, тельняшки рваные пообвисли. И Зубров вкалывает со всеми. По окрестностям гоняет на газике, зеленых ловит да вешает, рельсы на БМД грузит да разгружает. Машины тоже поизносились: они для ремонтных работ никак не предназначались.

Иногда куски целого пути попадались, пройдет их эшелон и вновь — поврежденные участки, и зеленые на пожелтевших деревьях раскачиваются.

Прошли все это. Потеряли три недели.

Второй секретарь ЦК КПСС Боков в этот день охотился с министром обороны Мазовым. Не на лис каких-нибудь там, а на крупную дичь.

— А как ты думаешь, товарищ Мазов, кто же у нас в президенты выбьется? Пока этот там по заграницам порхает?

— Да кто бы ни был, товарищ Боков, лишь бы не Мудраков. Борзеет больно.

— А не пора ли?

— Давно пора.

— Момент подходящий скоро будет, тебе не кажется? Да и последний. Как придет контейнер — так можем и не успеть.

— А нужно ли, товарищ Боков, нам дожидаться, пока он сюда придет?

— А как ты это себе иначе мыслишь?

— Можно бы попробовать по дороге перенять…

— Берешься?

— Берусь.

— А если не удастся? Всяко ведь бывает…

— Тогда перехватим на Красной Пресне, официально уже. А с Мудраковым на месте разберемся.

— Хорошо. Тогда Мудракова ты бери на себя, а я прессу организую. Уверен, что оставшиеся товарищи нас поддержат.