Форма воды

Зазвонил телефон. Монтальбано подошел и снял трубку, не отрываясь от телевизора.

– Комиссар, это Джермана. Все в порядке. Адвокат Риццо вас благодарит, говорит, что найдет способ быть вам полезным.

Люди поговаривали, что от некоторых выражений адвокатской благодарности те, кого угораздило сделать ему любезность, с удовольствием бы отказались.

– Потом пошел к Capo и дал ему чек. Пришлось их уговаривать, они верить не хотели, думали, это какой-нибудь розыгрыш, потом бросились мне руки целовать. Я вас пожалею и не буду пересказывать, что, по их мнению, Господь должен будет для вас сделать. Машина в комиссариате. Что, я вам подгоню ее к дому?

Комиссар взглянул на часы, до встречи с Ингрид оставался еще час с небольшим.

– Давай, но не спеши. Скажем, подъезжай к девяти тридцати. Потом я тебя подброшу до города.

Он старался не пропустить момента притворного обморока: это было ощущение зрителя, которому фокусник объяснил трюк и который теперь уже получает удовольствие не от предвкушения чуда, а от мастерства исполнения. Момент, однако, упустил оператор, не успев, несмотря на приложенные усилия, вовремя перевести объектив с министра, взятого крупным планом, на семейную группу: Стефано и два доброхота уже уносили синьору, меж тем как Джорджо оставался на своем месте и все раскачивался.

Вместо того чтобы оставить Джермана у комиссариата и продолжать путь, Монтальбано вышел вместе с ним. Встретил Фацио, возвращавшегося из Монтелузы после разговора с раненым, который наконец успокоился. Он оказался, сообщил ему бригадир, агентом фирмы по продаже электробытовых приборов, миланцем, который раз в три месяца садился в самолет, прилетал в Палермо, брал напрокат машину и разъезжал. Встав на автозаправке, он заглянул в справочник, чтобы уточнить адрес следующего магазина, в который собирался заехать, как вдруг услышал выстрелы и почувствовал острую боль в плече. Фацио этот рассказ казался правдоподобным.

– Этот, как пить дать, когда вернется в свой Милан, запишется к тем, которые стоят за отделение Сицилии от севера.

– А заправщик?

– Заправщик – дело другое. С ним теперь беседует Джалломбардо, знаете, какой он, с ним два часа проболтаешь, как с закадычным другом, а потом хватишься, что выложил ему такое, что даже на исповеди у священника утаил бы.

Свет в баре не горел, стеклянная дверь была заперта. Монтальбано попал как раз на тот день недели, когда в баре «У Маринеллы» выходной. Он припарковался и стал ждать. Через несколько минут появилась двухместная машина красного цвета, плоская, как камбала. Ингрид открыла дверцу, вышла. Даже в слабом свете фонаря комиссар заметил, что она была лучше, чем он ее себе воображал: длиннющие ноги обтянуты узкими джинсами, белая блузка с вырезом, рукава закатаны, волосы скручены узлом на затылке – настоящая девушка с журнальной обложки. Ингрид оглянулась, заметила темные окна, лениво, но уверенно направилась к машине комиссара, нагнулась к опущенному стеклу, чтобы заговорить с ним.

– Ну что, видишь, что я была права? А теперь мы куда, к тебе домой?

– Нет, – ответил разозленный Монтальбано. – Садитесь в машину.

Женщина послушалась, и машина тут же наполнилась запахом духов, который комиссару уже был знаком.

– Куда мы едем? – повторила женщина уже не шутливым, ироническим тоном великосветской дамы. Она почувствовала нервозность спутника.

– У вас есть время?

– Сколько угодно.

– Мы едем туда, где вы будете чувствовать себя как дома, потому что вы там бывали раньше, увидите.

– А моя машина?

– Заберем ее потом.

Они поехали. Через несколько минут, прошедших в молчании, Ингрид задала вопрос, с которого вообще-то следовало начинать:

– Зачем ты хотел со мной встретиться?

Комиссар уже начал оценивать идею, пришедшую ему в голову, когда он заставил Ингрид сесть к нему в машину, как абсолютно детективную, но, в конце концов, он и был детективом.

– Хотел встретиться с вами, поскольку мне нужно кое о чем у вас спросить.

– Слушай, комиссар, я ко всем обращаюсь на «ты». Если ты будешь называть меня на «вы», я буду чувствовать себя неловко. Как тебя зовут?

– Сальво. Адвокат Риццо сказал тебе, что мы нашли цепочку?

– Какую?

– Как это какую? С сердечком в бриллиантах.

– Нет, он мне не говорил. И потом, я с ним не общаюсь. Наверняка сказал об этом моему мужу.

– У тебя что, привычка сначала терять драгоценности, а потом находить их, что ли?