Не мешайте палачу

Интересно, подумал Гарик, на что она среагировала, пообещав мне лимон к чаю? На слово «хозяюшка» или на подмигивание? Если на «хозяюшку», то она аудиальщица, а если на подмигивание – то визуальщица. Карл начал работать с ней через речь и дыхание, значит, уже разобрался, что к чему. Быстрый какой.

– А вас я запишу в солидные, – отшутилась проводница.

– Что, для солидных у вас другой ассортимент? – подхватил Гарик, стараясь говорить в том же ритме, что и она. – Тогда я подумаю, может, мне имеет смысла из хороших в солидные перейти. Вы мне что посоветуете? Вы посмотрите на моего коллегу опытным женским взглядом и скажите: почему мне всегда так не везет?

Проводница послушно перевела взгляд на Рифиниуса, и тут они взяли ее в тиски. Карл работал глазами и лицом, движениями бровей, рук, жестами и позами, а Гарик без умолку болтал, стараясь не выбиваться из ритма, заданного ее дыханием и манерой речи.

– Столько лет я езжу вместе с ним по командировкам, и каждый раз одно и то же. Ему предлагают все самое лучшее, а меня вообще не замечают. Скажу вам больше, все мои женщины рано или поздно уходили от меня к нему…

Карл сделал едва заметный жест, и Гарик умолк. Проводница продолжала стоять, прислонившись спиной к двери, и смотреть на Карла. Казалось, она даже не заметила, что Гарик перестал с ней разговаривать.

Пауза была совсем короткой, заметить ее мог бы только очень опытный человек, понимающий, что здесь происходит. И Гарик уже снова продолжал:

– Вы сейчас вернетесь в свое купе, нальете нам два стакана чаю с лимоном и напишете две записки. В одной будут строчки из вашей любимой песни, в другой – строчки из вашего любимого стихотворения. Записки принесете сюда вместе с чаем и отдадите мне. Идите.

Проводница повернулась, с трудом открыла дверь купе и вышла в коридор. Через несколько минут она вернулась, неся в руках поднос с двумя стаканами чая и двумя сложенными пополам листками бумаги. Гарик и Карл взяли стаканы и записки. Любимой песней проводницы оказалась песенка про голубой вагон из известного мультфильма, а любимым стихотворением – «Я так долго напрасно молил о любви» Надсона. Гарик спрятал записки, вывел толстушку из транса и закрыл за ней дверь.

– Интересная смесь у нее в голове, правда? – задумчиво сказал Карл. – Простенькая детская песенка – и вдруг малоизвестное стихотворение поэта, которого в школе не проходят, да и вообще мало кто уже помнит. Наверное, у нее был роман с человеком, который пытался приучить ее к изысканной поэзии, а в песенном творчестве он был не силен и повлиять на ее примитивные вкусы не смог. Может быть, это было его любимое стихотворение, а наша проводница его выучила наизусть, оно ведь коротенькое совсем. Вот и носит его в памяти, потому что этого мужчину забыть не может.

Гарик не ответил, с хрустом надкусывая очередной фаршированный перец и интенсивно работая челюстями. Всего перцев было три, и когда он их прикончил, Карл уже допил чай и теперь меланхолично посасывал извлеченный из стакана лимон.

– Вы не знаете, почему мы работаем вместе? – спросил Асатурян, приступая к остывшему чаю. – Что там за сложности?

– Никаких сложностей, насколько я знаю, – пожал плечами Рифиниус. – Просто надо помнить о единстве психо-лингвистического пространства.

– Чего? – вылупился Гарик. – Вы о чем?

– Мхитаров – обрусевший армянин, и вы, Гарри, легко сможете подыскать слова-символы и слова-сигналы, которые проникнут в его подсознание. Мне это может оказаться не под силу. В некоторых случаях очень эффективным бывает использование родного языка объекта, особенно если он давно на нем не говорит. Употребление слов и понятий, неразрывно связанных с ранним детством, возвращает человека в то состояние зависимости, подчиненности и беспрекословного послушания, которое царило в его взаимоотношениях с родителями в те годы. Вы этот язык знаете, а я – нет. Поэтому Павел Дмитриевич поручил это задание вам. С другой стороны, господин Мхитаров несколько раз обращался к врачам, жалуясь на бессонницу и повышенную раздражительность. Я не исключаю, что это может быть следствием каких-то аномалий психики, и если это так, то методика работы с ним должна быть особой. Поэтому для выполнения данного задания Павел Дмитриевич пригласил и меня тоже, чтобы я мог глазами специалиста посмотреть на Мхитарова и скорректировать, если надо, применяемую методику.