Стечение обстоятельств

– Что с вами, Лариса? – мягко спросил он. – Чем вы расстроены?

Она уклонилась от ответа, сделав вид, что не слышит.

– Прочитайте, пожалуйста, текст, Александр Евгеньевич. Если вас устраивает, будем ставить в номер через две недели.

– А если меня что-то не устраивает? Вы будете переделывать и опять придете ко мне? Или бросите эту затею?

Она молча курила, всем своим видом выдавая нетерпение. Павлов поднялся со своего места, подошел к приставному столику, за которым сидела Лариса, подвинул себе стул, сел рядом с ней. Ласково взял ее за руку, тихо заговорил:

– Лариса, вы должны понять, я не хочу, чтобы наша сегодняшняя встреча оказалась последней. Но от моего желания мало что зависит, решение принимаете вы. И если ваше решение будет таково, что мы больше не увидимся, я не могу допустить, чтобы расстались мы вот так – сухо, по-деловому, взаимно недовольные. Согласитесь, у нас нет повода сердиться друг на друга.

Не отнимая руки, Лариса подняла на него темные глаза и горько усмехнулась:

– Я бы хотела, чтобы вы были правы. Но, к сожалению, это не так.

– Что именно не так?

– Решение принимаю не я. Мне его навязывают и ставят в такие условия, что отказаться я не могу.

Павлов понял, что она вот-вот расскажет, поделится с ним своими неприятностями, а там, глядишь, и разговор станет более задушевным, и Лариса смягчится. Он быстро прикинул, что лучше: остаться сидеть, держа ее за руку, или предложить кофе. Он осторожно поднес ее пальцы к губам, поцеловал.

– Давайте-ка я сделаю вам кофе, а вы мне расскажете, как можно поставить вас в такие условия, чтобы вы не могли отказаться. Может быть, я смогу этому научиться, – лукаво улыбнулся он.

Оказалось, Ларисе заказали материал о предсъездовской борьбе в парламенте, причем ясно дали понять, что акценты должны быть расставлены в пользу нынешнего премьер-министра и резко против его конкурента. Она, Лариса, человек независимый по натуре и не терпит, когда ей делают такие заказы, она привыкла писать так, как сама думает. Это во-первых. А во-вторых, она слишком долго жила за границей, в России сравнительно недавно, в парламентских кругах у нее никого нет, и она ума не приложит, как ей собрать информацию. Она решила было отказаться от материала, но дело в том, что заказчик – не та газета, в которой она работает, а совсем другая, и с просьбой они обратились к ней через мужа, который от них сильно зависит и очень просил ее взяться за работу. Особенно ее смущает невероятно высокий гонорар, который ей обещали, но, с другой стороны, деньги так нужны!..

– И вы из-за этого переживаете? – посочувствовал Павлов, подавая ей чашку.

Лариса молча кивнула, каштановые пряди упали ей на лицо. Она резко тряхнула головой, убирая волосы, рука ее непроизвольно дернулась. На темно-синей ткани расплылось кофейное пятно. Павлов явственно услышал, как она с досадой пробормотала что-то вполголоса, но не понял ни слова, разобрал только гортанные звуки. Лариса закусила губу, быстро глянула исподлобья, но Павлов сделал вид, что ничего не заметил.

– Ошпарились? – кинулся он к ней. – Как же вы так неосторожно!

Лариса, казалось, полностью овладела собой, достала носовой платок и аккуратно промокнула пятно на комбинезоне.

– Ничего страшного, на темном не будет заметно, когда высохнет, – спокойно сказала она.

«Так-так, голубушка, – подумал Александр Евгеньевич, – похоже, ты слишком долго жила на Востоке, в своей тюркоязычной среде. Учитель русского у тебя был первоклассный, но внезапный испуг – классическая ситуация, при которой вылезло твое настоящее происхождение. Ты какая же Лебедева, как я – Саддам Хусейн. И никакая газета тебе ничего не заказывала. Ты собираешь информацию для каких-то промышленных кругов, которые хотят поддержать премьера и не допустить его смены. Может, ты, конечно, и Лебедева, но по мужу, а не по рождению. Вот подарок-то я сделаю Борису! Пусть знает, что я своих в беде не бросаю. Жаль, что нельзя тебя в постель уложить, уж больно ты хороша! Но – опасно. Вовремя я тебя раскусил. А впрочем, может, и не опасно. Ладно, посмотрим».

– Давайте будем считать, что это пятно – самая большая ваша неприятность на сегодняшний день, – торжественно произнес Павлов. – Потому что в решении другой проблемы я, кажется, могу вам помочь. Мой старинный приятель – сотрудник аппарата парламента. Он как раз примыкает к той группировке, которая поддерживает премьер-министра и борется с его конкурентами. И он, если я его попрошу, будет рад побеседовать с вами.