Роман с Джульеттой

– А как насчет того, чтобы распить здесь бутылочку вина? – подал голос Илья. – Надеюсь, это не возбраняется?

Алина пожала плечами.

– Вино не возбраняется, в разумных пределах, конечно. – Она снова посмотрела на Луганцева. – Я могу идти?

– Пожалуйста, – Луганцев перевел взгляд на Илью. – Мы сейчас спустимся в столовую. Мне тоже кажется, что здесь неудобно ужинать. Елена Владимировна, простите, что напрягаю вас, но не могли бы вы накрыть нам в кухне? Нет, нет, борщ я съем здесь, и посуду мы отнесем сами. Не стоит снова подниматься по лестнице.

– Боюсь, вы не так меня поняли. Мне совсем не трудно подняться на второй этаж, просто во всем должен быть порядок, вы не находите?

Она заметила быстрый взгляд, каким обменялись Луганцев и Илья. Кажется, она переборщила, изображая из себя строгую домоправительницу.

Илья развел руками и улыбнулся.

– Сдается мне, Игорь, Елена Владимировна права. А то помнишь, как ты пролил грибной соус на договор с поставщиками деталей?

– Я? – удивился Луганцев. – А вот мне представляется, что это была сметана. Твоя сметана. Очень красивое пятно осталось на чертежах.

Они расхохотались, и Алина под шумок покинула кабинет.

* * *

Надо же, Луганцев, оказывается, умеет улыбаться и даже шутить! Это открытие пришлось Алине не просто по душе. С нее как будто свалился тяжелейший груз. Она выдержала проверку, прошла тройной контроль и не попалась! И от этого она была прямо-таки невероятно счастлива, словно только что закончила выступление в собственном бенефисе и масса восторженных зрителей наградили ее овациями. Но это было ее внутреннее состояние, а внешне она продолжала сохранять спокойствие и выдержку. Эти двое должны понять, что она не позволит сесть себе на голову и свои обязанности будет выполнять усердно, но с достоинством.

Алина подумала, что выбрала правильный тон. Женщина, которая на два десятка лет старше, может себе позволить высказывать замечания и настаивать на выполнении некоторых ее требований, чтобы навести порядок в доме. Ей представлялось, что она быстрее найдет общий язык с Ильей и Луганцевым, не заискивая перед ними, а постепенно и ненавязчиво внушая им, что их холостяцкие привычки постепенно придется забыть. Если они бывшие военные, то дисциплина для них не пустой звук. И они быстро оценят ее старания сделать их жизнь более комфортной, а обстановку в доме теплой и уютной.

«Сбавь-ка обороты, дорогая! Размечталась! Может, их холостяцкие привычки и есть та отдушина, которую они позволяют себе, когда устанут до чертиков от завода, от Маргариты, наконец. А дисциплина им и в армии надоела! А тут еще домработница со своим уставом. Нет, тут нужно соблюдать золотую середину, чтобы не досаждать им своими требованиями, но и не распускать их безмерно!»

Алина пыталась себя урезонить, убедить, что это только начало, и неизвестно еще какие подводные камни встретятся на ее пути, но душа ее пела и никак не хотела поддаваться упрекам разума. Вероятно, еще по той причине, что она увидела Луганцева совсем другим, чем ожидала увидеть. Сегодня он походил на нормального человека. И взгляд его не вызвал у нее прежнего раздражения, видимо, потому что на какой-то миг она разглядела в нем растерянность. Значит, ничто человеческое ему не чуждо, и кто сказал, что высокомерие его обычное состояние? Надо думать, это всего лишь способ защиты от назойливых и корыстных типов.

Тут Алина подумала, что слишком быстро вынесла Луганцеву оправдательный приговор. Жизнь с Молчановым многому ее научила. Она знала, что нет ничего более непостоянного в этом мире, чем любовь мужчин. Алина всегда считала, что Молчанов убил в ней желание любить, поэтому никогда не любила Степана. И всех мужчин воспринимала через своеобразную призму, которая не давала им шанса выглядеть лучше в ее глазах, наоборот, их худшие стороны высвечивались резче и отчетливее.

Алина понимала, что за десять-пятнадцать минут, что она провела в кабинете Луганцева, невозможно составить полное впечатление об этом человеке. Но справедливости ради признавала, что точно так же нереально узнать о Луганцеве больше, если наблюдать за ним со стороны. Может, у нее получится разглядеть его лучше, находясь с ним рядом те несколько недель, которые она проведет в этом доме?

И как это ни прискорбно, но она вынуждена была признаться самой себе, что только это желание заставило ее принять дикую, по сути, идею Ольги подменить тетушку на время ее болезни.