Невеста-обманщица

Тони и Мелисанда вступили в холл и быстро присоединились к общему бедламу.

Глава 13

Чуть позже все семейство собралось в столовой за обеденным столом. Глядя на чопорные лица друг друга, в душе все посмеивались, вспоминая бедлам, который они устроили пару часов назад. Невозмутимый Холлис был на посту и ненавязчиво руководил переменой блюд. Лакеи бесшумно выполняли его указания.

Дуглас сидел во главе длинного стола; Александра, неподвижная как статуя, сидела по правую руку от него. Едва она вошла в столовую, как ее мягко, но настойчиво препроводил туда Холлис. Вдовствующая графиня Нортклифф сидела в конце стола.

"Ax, — думал Дуглас, оглядывая присутствующих, — как все чертовски перепуталось”.

Он взял ломтик тонко нарезанной ветчины и задумчиво жевал его. Его мать предусмотрительно заняла свое место еще до прихода Александры. Дуглас заметил ее маневр, когда было уже слишком поздно. Заметил, но промолчал. Довольно недоразумений и сцен, хотя бы на сегодняшний день. Он не мог себе представить, что скажет его мать, когда ей сообщат, что она больше не является хозяйкой дома и что ее место за столом ей больше не принадлежит. В настоящий момент она казалась очень довольной, и это его беспокоило. Было ли тому причиной явное смущение его молодой жены?

Конечно же, Александра, эта упрямица, “забыла” о своих обязанностях хозяйки и “не заметила”, что вдовствующая графиня сидит на ее законном месте. Когда же, наконец, ему удастся все расставить по своим местам?

Он бросил неодобрительный взгляд на ее склоненную голову. Она получила от него все, о чем только можно мечтать, да еще его самого в придачу, и вместо благодарности налетела на него как фурия, запустила в него столом, а потом заперла в Золотой гостиной. Она должна была прыгать от счастья и благодарить его за редкостное великодушие и незлопамятность, за то, что он сумел простить ей тот заговор, который они устроили вместе с ее отцом и Тони. Нет, решительно в ее действиях не было никакого смысла. Разве не она сама раздевалась перед ним и предлагала отказаться от развода? С другой стороны, можно было обойтись с ней тогда и помягче, не отвергать ее так холодно и бесповоротно. Но что бы там ни было, теперь-то все это уже не имеет значения. После этого он спас ее, выхаживая во время болезни. Все следовало оставить в прошлом — и хорошее, и плохое. Единственное, что было важно сейчас — это то, что он решил признать ее перед всеми своей женой.

Дуглас не мог поверить в то, что еще сегодня мог смеяться. Сейчас он не смог бы выдавить из себя даже улыбку. Будущее рисовалось ему в самых мрачных тонах.

Его жена еще не оправилась от болезни, но почти ничего не ест. Он собирался сказать ей, что ей нужно лучше питаться, чтобы скорее восстановить силы, когда перед его глазами мелькнул этот чертов столик, летящий прямо ему в голову. На то, чтобы кидаться столами, у нее хватает сил. Со вздохом он перевел взгляд на Мелисанду, такую красивую, что все сидящие в этой комнате бледнели на ее фоне. Его мрачность усиливалась с каждой минутой.

Наконец Синджен нарушила молчание и жизнерадостно защебетала:

— Ну не чудесно ли! Мы все вместе, и нас так много. Я так рада познакомиться с тобой, Мелисанда. Надеюсь, ты разрешишь мне к тебе так обращаться, ведь мы теперь породнились?

Мелисанда подняла свою прекрасную головку, безразличным взглядом скользнула по восторженному личику напротив и с легким кивком ответила:

— Да, конечно, да.

— Зови ее Мелли, Синджен, — сказал Тони. — Дорогая, Синджен — моя самая любимая кузина.

— Я — твоя единственная кузина. Тони!

— А вот и нет, у меня есть еще три кузины, все три — старые девы, с ними живет еще двадцать кошек, и на каждое Рождество они дарят мне шлепанцы.

— Ах, ну в таком случае, я полагаю, что должна тебя благодарить, — ответила Синджен. — Мелли. Хорошее имя.

К удивлению Александры, ее сестра вдруг улыбнулась и произнесла:

— Если мне не изменяет память, Александре еще никогда не приходилось лежать на полу. Я просто не могла поверить своим глазам. Это было очень зрелищно, дорогая.

Александра удивилась еще больше, когда Синджен, с которой они познакомились каких-то два часа назад, в ответ на это замечание опустила голову, бросив на нее виноватый взгляд.

В воцарившемся молчании раздался резкий голос тетушки Милдред, седой леди с острыми глазками и сухой как палка: