Пентаграмма

Свен Сивертсен молчал.

— Я подумал. И решил, что не так уж вы невиновны, Сивертсен, — сказал Харри.

— Мне неважно, что вы думаете, Холе. Что еще вам от меня нужно?

Не отходя от стены, Харри присел на корточки:

— Вы знакомы с Томом Волером?

— С кем?

Харри выдержал паузу, выпустил дым под потолок. Судя по лицу, Свен Сивертсен несказанно устал. Прежде Харри встречал убийц с непробиваемым черепом и душой дрожащей, словно желе. И таких отморозков, у которых и внутри была непробиваемая кость. Ему стало интересно, к какому типу относится этот экземпляр.

— Сивертсен, не притворяйтесь, будто не помните имени того, кто вас арестовывал, а потом допрашивал. Я спрашиваю, были ли вы с ним знакомы прежде? — Харри заметил, как напряглось на секунду лицо у его собеседника. — Прежде вас судили за контрабанду. На том оружии, что нашли у вас в чемодане, и на других пистолетах имеются особые следы. Их оставляет машинка, которую используют, чтобы стачивать серийные номера. Такие же следы в последние годы мы нередко находили на незарегистрированных образцах, найденных в Осло. Мы считаем, что за этим стоит хорошо законспирированная организация контрабандистов.

— Любопытно.

— Вы перевозили оружие для Волера, Сивертсен?

— Уф, вы что, и этим занимаетесь? — Свен Сивертсен даже не моргнул, но на лбу набухли капельки пота.

— Жарковато, Сивертсен?

— Терпимо.

— Хм… — Харри встал и подошел к мойке. Стоя к Сивертсену спиной, он достал с полки пластиковый стаканчик и открыл воду. — Знаете что, Сивертсен? Я ведь об этом и не подумал бы, если б коллега не рассказала мне о том, как Волер вас арестовывал. Тогда я вспомнил, как он отреагировал на ваше имя, когда я передавал сведения, добытые Беатой Лённ. Он обычно чертовски умело держит себя в руках, а тут вдруг побледнел и на какое-то мгновение застыл, будто не мог пошевелиться. В тот момент я решил: это он понял, что нас провели и у нас еще один труп на подходе. Но когда Лённ рассказала про два пистолета Волера и про то, как он кричал, чтобы вы перестали в него целиться, до меня начало доходить. Нет, испугался он не нового убийства, а, как я уже сказал, вашего имени. Он его помнил. Вы же один из его курьеров. И Волер, разумеется, сообразил, что, если вас обвинят в убийстве, все тут же выплывет наружу: оружие, которым вы пользовались, причина ваших частых поездок в Осло, все ваши связи. Судья, может, даже скостил бы вам срок за содействие следствию. Поэтому он решил вас пристрелить.

— Пристре…

Харри наполнил стаканчик водой, развернулся и подошел к Свену Сивертсену. Поставил воду на пол и снял с него наручники. Сивертсен потер запястья.

— Выпейте, — сказал Харри. — Потом я дам вам покурить и снова надену наручники.

Свен не торопился исполнять сказанное. Харри посмотрел на часы. Оставалось еще минут тридцать.

— Ну же, Сивертсен!

Свен схватил стаканчик, запрокинул голову и выпил все до дна, не сводя глаз с Харри.

Харри прикурил две сигареты, одну вручил Сивертсену.

— Но вы мне, разумеется, не верите, — продолжал он. — Вы, наоборот, полагаете, что Том Волер выручит вас из этой — как бы это сказать — неприятной ситуации? Что он будет чем-то ради вас рисковать, например премией за долгую и верную службу. В крайнем случае, вы полагаете, что, имея столько сведений против него, вы всегда можете заставить его помочь вам. — Харри медленно покачал головой. — Я думал, вы башковитый, Сивертсен. Такие ребусы нам загадывали, такие пьесы разыгрывали, а сами всегда шли на шаг впереди. Я уже представлял себе человека, который наверняка знает, как мы рассуждаем и чего хотим, а тут вы не смогли понять, как мыслит такая акула, как Том Волер.

— Вы правы. — Сивертсен, полуприкрыв глаза, выпустил в потолок струйку дыма. — Я вам не верю.

Сивертсен стряхнул пепел в пустой стаканчик на полу и промахнулся.

Неужели он нащупал слабину? Харри и раньше так казалось, а потом выяснялось, что он ошибался.

— Слышали, обещают похолодание? — полюбопытствовал он.

— Я за норвежскими новостями не слежу, — усмехнулся Сивертсен, думая, что вышел победителем.

— Дождь еще, — добавил Харри. — Кстати, как водичка на вкус?

— Вода как вода.

— Значит, «Благословение Иосифа» держит марку.

— Чего Иосифа?

— «Благословение», «Blessing» — без вкуса и запаха. О, кажется, вы о нем слышали? Может быть, даже перевозили для Волера эту продукцию? Чечня — Прага — Осло? — Харри изобразил кривую усмешку. — По иронии судьбы.