— Простите. — Бармен послюнявил палец и перевернул страницу. — Я заступил на смену перед самым вашим приходом. Спросите лучше вон у той женщины.
Секунду поколебавшись, Рогер отхлебнул еще пива и встал.
— Прошу прощения…
Женщина посмотрела на него с полуулыбкой:
— Да?
Только тут он увидел: это не тень, на ее лице синяки. На лбу, скулах и на горле.
— Я должен встретиться здесь с одним человеком, но боюсь, он ушел, не дождавшись меня. Выше чем метр девяносто, с коротко подстриженными светлыми волосами.
— Молодой?
— Ну да… Думаю, ему лет тридцать пять. Выглядит немного… потрепанным.
— Красный нос и голубые глаза, которые кажутся и молодыми, и старыми одновременно? — Она продолжала улыбаться, но он понял, что не ему, а скорее собственным мыслям.
— Да, это может быть он, — неуверенно произнес Рогер. — Так он сюда…
— Нет, сама его жду.
Рогер посмотрел на нее. Неужели она действительно одна из них? Полноватая, в легком подпитии дама в возрасте около тридцати? Не похоже.
— Думаете, он придет? — спросил Рогер.
— Нет. — Она подняла бокал. — Те, кого действительно ждешь, никогда не приходят. Приходят другие.
Рогер вернулся к бару. Его бокал уже убрали со стойки. Он заказал еще.
Бармен поставил музыку. В полумраке негромко зазвучала композиция группы «Глюцифер»:
«I got a war, baby, I got a war with you!»
Он не придет. Харри не придет. Что бы это могло значить? Ведь, черт возьми, это не по его вине!
В полшестого дверь бара открылась.
Рогер с надеждой поднял взгляд и увидел мужчину в кожаной куртке. Тот смотрел на него.
Рогер покачал головой.
Мужчина бросил взгляд вокруг. Провел ладонью по шее и вышел.
Первой мыслью Рогера было побежать следом. Спросить, что значит этот жест рукой? Что операция завершена? Или что Томасу… Зазвонил мобильный телефон. Он ответил.
— No-show?[29] — поинтересовался голос.
Это был голос не того мужчины в кожаной куртке и точно уж не Харри, но что-то в нем было знакомое.
— Что мне делать? — тихо спросил Рогер.
— Пробудешь там до восьми, — ответил голос, — и позвонишь на нужный номер, если он появится.
— А Томас?..
— С твоим младшим братом ничего не случится, пока ты делаешь то, что мы тебе говорим. И никому ни слова.
— Разумеется. Я…
— Удачно посидеть, Йендем.
Рогер сунул телефон в карман и окунулся в пивной бокал. Когда он вынырнул, чтобы перевести дыхание, было уже восемь — прошло два с половиной часа.
— Ну, что я говорила?
Рогер обернулся. Она стояла прямо за спиной, жестом подзывая бармена. Тот нехотя начал вставать со стула.
— А кто это — «другие»? — спросил Рогер.
— Какие «другие»?
— Вы сказали, что вместо тех, кого действительно ждешь, приходят другие.
— Те, кого приходится брать, да еще и с благодарностью, милый. Такие, как ты или я.
Рогер развернулся к ней. Как она это говорила… Без рисовки, без драмы, с улыбкой безысходности. Он почувствовал что-то особенное. Какое-то родство. Теперь он разглядел ее глаза, губы. Конечно, она красива.
— Это вас так муж побил? — спросил он.
Она подняла голову и, выставив вперед подбородок, посмотрела, как бармен наливает пиво.
— А вот это не ваше дело, молодой человек, — отрезала она.
Рогер на мгновение закрыл глаза. Какой странный день. Один из самых странных в его жизни. Стоит ли прекращать странности?
— Может стать и моим, — сказал он.
Она обернулась и пристально на него взглянула.
Он кивнул на ее столик:
— Судя по размерам вашей сумки, уже бывший муж. Если вам сегодня нужна полоса для аварийной посадки, у меня большая квартира и найдется даже лишняя спальня.
— Вот как? — Ее интонация была скорее отрицательной, но выражение лица изменилось. Теперь в нем появился какой-то вопрос, даже любопытство.
— Квартира внезапно увеличилась этой зимой, — сказал он. — С вашего разрешения я еще посижу здесь и, если вы готовы составить мне компанию, с удовольствием заплачу за ваше пиво.
— Действительно, — произнесла она. — Почему бы нам не подождать вместе?
— Человека, который так и не придет?
Ее смех вышел грустным, однако она все же сумела засмеяться.
Свен сидел на стуле и смотрел из окна на улицу.
— Может, тебе все-таки лучше было бы сходить? — спросил он. — Может, у журналиста это случайно вырвалось.