Вихри Валгаллы

Начав с общефизической подготовки – бег, плавание, гимнастика, аэробика, Ирина, все время увеличивая нагрузки, перешла к специальным дисциплинам. Удивительно даже, как девушка, понятия не имевшая о спорте как таковом, умевшая, правда, играть в лаун-теннис, крокет и немного ездить верхом, с первых же занятий стала демонстрировать великолепную реакцию, координацию движений, выносливость и весьма приличную физическую силу. Шульгин не ошибся в выборе подруги.

Спортзал парохода был оснащен всеми мыслимыми тренажерами, и девушки занимались на них чуть ли не целые дни напролет. Наталья тоже было за компанию попыталась участвовать в их программе, но очень быстро ей это наскучило.

– В цирке я выступать не собираюсь, – заявила она, и стала приходить в спортзал только на час-другой, отрабатывая комплекс упражнений, способствующих изяществу форм и стройности фигуры.

Анна не подозревала о том, что ее наставница под внешностью красивой, элегантной, пусть и хорошо тренированной женщины скрывает сверхчеловеческие качества и свободно могла бы стать олимпийской чемпионкой во всех женских и большинстве мужских видов спорта, поэтому злилась, когда ей приходилось проигрывать Ирине на беговой дорожке или татами. И тренировалась с еще большим азартом и ожесточением.

Увидел бы кто из ее московских подруг и соучениц, как хрупкая, мечтательная и застенчивая Аня Ставицкая, одетая в совершенно неприличное, обтягивающее трико, размахивая руками и ногами, пронзительно вскрикивая, дерется, словно римский гладиатор, с такой же, но еще более бесстыдно обнаженной дамой, вполне, впрочем, светской внешности.

– Неплохо, совсем неплохо, Аннушка, – говорила Ирина, когда они после контрастного душа сидели в примыкающем к спортзалу маленьком баре и пили душистый травяной чай. – Еще недельки две, и я бы тебя могла выпустить на ринг против юниора-перворазрядника…

Анна презрительно усмехнулась. Ринг ее не интересовал. Ей хотелось изучать по-настоящему боевые приемы и использовать их против настоящих врагов. Такая бескомпромиссная аггрессивность даже слегка настораживала мягкую по характеру Ирину.

– Зачем тебе это нужно, девочка? Скоро все эти войны кончатся, мы уедем отсюда в красивые спокойные края, выйдешь замуж, детей заведешь…

– Вот еще! – фыркнула Анна. – Не больно нужно. Вы-то, Ирина Владимировна, не слишком похожи на образцовую мать семейства. Наталья Андреевна – другое дело, она для семейной жизни создана, а мы с вами – валькирии! Раз уж на «Валгалле» оказались.

И обвела взглядом стены бара, усилиями Шульгина украшенные цветными слайдами-витражами, изображающими в натуральную величину обнаженных и полуобнаженных девиц из западных фантастических боевиков – оседлавших чудовищные «харлеи», пробирающихся с бластерами наперевес по джунглям неведомых планет, поражающих мечами и рогатинами ужасных монстров и не менее ужасных человекообразных негодяев. А также предающихся радостям любви с красавцами-культуристами. Она уже достаточно цивилизовалась, и откровенные сцены не вгоняли ее в краску, однако по сохраняющейся наивности Анна принимала картинки за подлинные фотографии и надеялась, что для нее столь увлекательные приключения еще впереди.

Да почему бы и нет, разве то, что она уже увидела и узнала, менее невероятно и интересно?

– Чем мы сейчас займемся, фехтованием или стрельбой? – спросила она свою наставницу.

– А не слишком ли? – осторожно спросила Ирина. – Не надорвешься? – Хотя опасаться этого не стоило: постоянный медицинский контроль показывал, что Анна пребывает в отличной физической форме.

– Не бойтесь, Ирина Владимировна… – В ее голосе прозвучала даже некоторая снисходительность. Недавно отметившая свое тридцатилетие, Ирина казалась девушке едва ли не старухой. Хотя и бодренькой.

«Надо будет ее проучить, – подумала та, великолепно понявшая смысл Аниной интонации и слегка задетая. – Покажу ей парочку ударов и загоняю по дорожке, пока пощады не запросит…»

Фехтовали они на саблях, хоть это и не женское оружие и боевая дорожка длиной двадцать пять метров, а не двенадцать, как для рапиры. А захлесты гибкого клинка бывают такие, что и брезентовая куртка не спасает от болезненных, едва выносимых даже крепкими мужиками ударов, после которых на коже вспухают багровые рубцы.

Мстительные планы Ирины прервал гудок радиофона, настроенного на волну Москвы.