Вихри Валгаллы

– А лично ты, Петр Николаевич, – добавлял Шульгин или Воронцов, – исполняешь обязанности того же новгородского князя плюс доброго царя-батюшки, который всех любит и всех рассудит, оставаясь вне критики…

– Хорошо бы, – отвечал разморенный сладким, но зверски крепким ликером в сочетании с чудовищной концентрацией густого, как сметана, кофе. – А средства на такой проект будут?

– Уж об этом не переживай, чего-чего, а это найдем.

И как бы невзначай у кого-то из друзей появлялось настроение сделать дорогому барону очередной подарок, ни в коей мере не ущемляющий его достоинство, например, японский меч ХII века, рассекающий по ручью плывущий опавший лист, или инкрустированную изумрудами зажигалку «Ронсон», а то и панкратический бинокль с регулировкой фокусного расстояния от 6 до 30, оправленный в противоударный полиуретан…

Еще одной плодотворной идеей, доведенной до правителя, например, на рыбалке с выездом в открытое море, могло быть предложение о создании на базе махновских и антоновских отрядов двух новых казачьих войск с соответствующими привилегиями и выкупом у нынешних владельцев расположенных на территории этих войск земель.

На следующий день обычно такие неформальные соглашения оформлялись решением правительства, которое возглавлял умный прагматик Кривошеин. Он и самостоятельно в предыдущей истории принял ряд законов, долженствовавших придать врангелевскому режиму необходимую респектабельность и привлекательность, но не успел претворить их в жизнь. А ведь их реализация сулила русскому народу совсем неплохое будущее, несравнимое с ленинско-сталинской перспективой.

Таким же примерно путем Берестин выговорил в свое время у Врангеля право на осуществление всеобъемлющей военной реформы с назначением Слащева командующим главкомом, а Воронцов – специальных полномочий по возрождению Черноморского флота.

В итоге все стороны оставались довольны друг другом. Врангель еще не понимал этого, но постепенно он становился главой государства типа Саудовской Аравии или Арабских Эмиратов, то есть самодержцем, чьи политические амбиции не встречали препятствия в виде финансовых проблем, но серьезно ограничивались тщательно завуалированной волей «визирей». В данном случае – умных и бескорыстных.

* * *

Берестин, используя карт-бланш от Врангеля, принял решение разделить территорию Югороссии на четыре военных округа: Одесский, Харьковский, Ростовский и Таврический. Крым в данном раскладе превращался в некое подобие феодального владения – особо защищенной территории, которая не только играла роль военно-административного центра, но и могла в случае самых неблагоприятных условий самостоятельно обороняться длительное время, предоставить убежище жителям «слободы» и «предполья», ну а в самом крайнем случае, как в 1920 году советской эры, – послужить плацдармом для эвакуации. Только на более, разумеется, организованном уровне, чем в прошлый раз.

Здесь Алексей, благодарный агграм за то, что они дали ему возможность повоевать, совместившись с личностью командарма Маркова, целых полгода на фронтах Отечественной войны, полностью использовал богатый военный опыт и незаурядные стратегические способности своего «альтер эго». Сергей Петрович Марков, в реальной истории погибший в сталинских лагерях, своими полководческими дарованиями, а главное, человеческими качествами намного превосходил Жукова и был близок к таким фигурам, как Рокоссовский и Черняховский.

Вместе с Воронцовым они, используя вряд ли предусмотренные Левашовым возможности его установки пространственно-временного совмещения, подняли с морского дна трехорудийные двенадцатидюймовые башни затонувшей в Севастополе «Императрицы Марии» и потопленной в Новороссийске «Императрицы Екатерины Великой». Для двух из них спешно готовились бетонные казематы на Перекопе, для одной – на Чонгаре, еще двух – в Керчи и Феодосии, а три усиливали береговую оборону Севастопольского района. Исходя из опыта обороны Севастополя в 1942 году, до истощения боезапаса зона обстрела двенадцатидюймовых стационарных батарей оставалась для войск Манштейна неприступной даже без пехотного прикрытия. И это при наличии танков и авиации, которых в двадцатом году у предполагаемого противника быть не могло в принципе. Согласно планам, оборудование артиллерийских позиций, а точнее, фортов, превосходящих по огневой мощи линию Маннергейма, должно было закончиться к февралю двадцать первого года.