Ржавый Рыцарь и Пистолетов

Кто-то подал ей руку, помогая подняться с колен. Она вытерла мокрое от слез лицо носовым платком, высморкалась и только тогда огляделась. Возле могилы почти никого не осталось. Рядом с ней стоял Миша Гусев, чуть поодаль переговаривались Татьяна и Гриша Оляля.

— Как ты? — спросил заботливо Миша. — Оклемалась?

— Твоими молитвами, — вздохнула Даша и все же обняла Гусева.

Тот поцеловал ее в щеку и покровительственно похлопал по спине.

— Едешь с нами, а Гришка свою колымагу сам откатит.

— С чего вдруг такие жертвы? — поразилась Даша. — Я могу и Ляльке компанию составить.

— Ладно, не обижайся! — Миша обнял ее за плечи. — Танька мне башку продолбила за то, что машину тебе не Дал. Но она и вправду барахлит, заглохла бы посреди дороги. Не дуйся! Я ведь хотел как лучше!

— Поразительно, — улыбнулась Даша, — все хотят как лучше, но почему все так паскудно получается?

— Дашка, — вместо ответа тихо спросил ее Миша, — ты зачем Макарова обидела? Ведь он к тебе хорошо относится, я знаю.

— Миша, не надо рядом с могилой Дмитрия Олеговича, не надо… Я ведь опять сорвусь и наговорю гадостей.

— Прости, — Миша погладил ее по руке. — Давай отойдем.

Даша хотела отказаться, но он взял ее за руку и почти силой вытащил за кладбищенскую ограду.

— Что ты взъелась на него? Девка! Шлюха! Пусть у Ритки душа за то болит, как у законной супруги! Тебе-то какое дело? Ты ж замуж за него не собираешься? И он на этой девке сроду не женится, зуб даю!

— Постой, я не пойму. — Даша в удивлении уставилась на него. — Ты и меня в его гарем решил записать?

— Перестань орать! — недовольно сморщился Миша. — Какой гарем? Он тебя любит, хотя для меня все эти «Любови» — чушь собачья! Я больше двух месяцев ни с одной бабой не встречаюсь, чтобы не привыкнуть. А сейчас и вовсе три б… кормлю, одна даже моложе, чем Владова сучка!

— Но ты же два года меня уверял, что у него никого нет, теперь, выходит, перековался, на правду потянуло? А чего прятать, Миша, если она его в джипе возле универмага дожидается? — Даша ухватила Гусева за грудки и притянула к себе. — Скажи, она тоже в его машине сидела, пока он в моем номере соловьем заливался?

— Нет, она ночью прилетела, — сказал угрюмо Миша и оторвал ее пальцы от лацканов своей дубленки. — Увидела тебя на экране и махом сюда!

— Вот видишь, — скривилась Даша, — Марго — мать его детей не прилетела, а Светка примчалась! Видно, и впрямь любит Влада, потерять боится. А я бы, клянусь тебе, не прилетела…

Потому и не прилетела бы, что знаешь, как он привязан к тебе. И Светка об этом знает, вот и старается его всячески удержать.

— Миша, — Даша положила ему ладонь на грудь и слегка оттолкнула от себя, — из тебя вышел плохой адвокат. А из меня — совсем неважный прокурор. Давай оставим эту тему в покое раз и навсегда.

— Что ж, твоя воля! — вздохнул Миша и обнял ее за плечи. — Давай с нами. Надо помянуть Дмитрия Олеговича.

К ним приблизились Татьяна и Оляля. Даже в новой шубе, которая стоила Мишке целое состояние, Танька напоминала Даше богомола. Высокая, несуразная, с непропорционально длинными руками, она, казалось, состояла из одних углов, которые выпирали отнюдь не там, где им полагалось выпирать. Поэтому Гусыня, так ее называли в литературных кругах, предпочитала носить просторные вещи: свитера до колен и юбки до пола. Шуба у нее тоже была широкой, непередаваемо рыжего цвета, и Танька смотрелась в ней соломенной скирдой посреди поля.

Они обнялись.

— Миша сказал, что мы забираем тебя с собой? — справилась Татьяна и грозно посмотрела на мужа: — Чего стоишь? Веди нас к машине. Где ты ее оставил?

Миша замялся и посмотрел на Дашу.

— Э-э… Возле универмага.

— Ну, так беги живее, — не унималась Татьяна, — а мы двинем тебе навстречу.

— Зачем бежать? Пойдем все вместе, — предложила Даша.

— Не пойдет он вместе, — скривился Оляля. Сегодня он был не по обычаю молчаливым и угрюмым. — Ему первым надо прибежать и фугас обезвредить, тот, что у него в салоне…

— Фугас? — удивилась Даша и тотчас поняла: — Так это твой джип? Серый?

Татьяна схватила ее за руку.

— Стой! Миша здесь ни при чем. Мы действительно не знали… Но она замерзла, и Писто… то есть Макаров, велел Мише открыть машину.

— Знаешь, Таня, я все-таки пойду! — Даша улыбнулась и отцепила пальцы Татьяны от своего рукава. — Мне с Гришей по пути. Мы с его «москвичонком» подружились.