Присягнувшие Тьме

Последний звонок Сарразену. Согласно нашей договоренности, я должен был позвонить ему днем раньше, и жандарм уже прислал мне два сообщения.

— В чем дело? — проревел он. — Ты пустил по этому делу еще одного полицейского?

Впервые он обратился ко мне на «ты», и я отвечал в том же духе:

— Ты это о чем?

— Об энтомологах. Я слышал, что какой-то полицейский из Парижа ищет здесь питомники насекомых. Берегись, Дюрей. Со мной шутки плохи…

Я прервал его вопли, сказав, что мой заместитель действительно составляет список энтомологов, живущих в Юра, но эти поиски он начал еще до нашего договора. Как раз сегодня я приказал ему все прекратить. Сарразен успокоился.

— А тебе-то удалось что-нибудь разузнать? — спросил я.

— Ничего. Я начал все с нуля, но так ничего и не добился. Только любители из местных. Пенсионеры, студенты — в общем, ни одной зацепки.

Полный тупик. Однако у меня в голове вертелись слова Плинка: «Он здесь. Совсем рядом с нами. Я чувствую его присутствие, эскадроны его насекомых где-то здесь, в наших долинах». Надо было искать. Снова и снова.

В свою очередь Сарразен спросил, какие у меня новости. Я ответил уклончиво. По правде сказать, мне не хотелось делиться с жандармом информацией. Меня удерживало какое-то необъяснимое недоверие. Возможно, все дело в формуле Шопара об одной трети вины… Я пообещал перезвонить на следующий день.

До вечера я колесил по городу. В темноте потоки лавы выглядели мрачными и величественными. И так же, как трещины в скале, открывались городские улочки, являя миру свои тайны и сокровища. Черный город Катания пробуждался при свете фонарей, полный жизни, блестящий, сияющий, подобно тому как, когда все засыпают, просыпается лунатик.

Напрасно я искал японский ресторан: рис, зеленый чай, деревянные палочки… В конце концов пришлось поужинать в пиццерии один на один с мобильником, который упорно молчал. Застыв на стуле и содрогаясь от звона вилок и ножей, я пытался думать о другом: об аромате анчоусов, томатов и базилика, об обстановке обшитого темным деревом и украшенного ракушками и парусниками в бутылках ресторана, напоминавшего пещеру потерпевшего крушение моряка. Женщины, одетые в замшу и бархат, переливались всеми оттенками коричневого, как чудесные глазированные каштаны.

В восемь вечера я вышел из ресторана, так и не дождавшись звонка от Джеппу. Я весь издергался, так мне не терпелось увидеться с Агостиной. Там, в тюрьме «Маласпина», меня ждал один из ключей к тайне, я это чувствовал. Или, по крайней мере, надеялся. Какая-то вспышка, хотя бы косой луч света в этом запутанном лабиринте.

Я вернулся в гостиницу. Включил телевизор. Этна по-прежнему в центре внимания. И на северном и на южном склоне вулкана все еще вырывались фонтанчики лавы. И кое-где начиналась паника, особенно на юге, в городах Джарра, Санта-Венерина, Дзафферана-Этнео… Тысячи людей были эвакуированы, их сопровождали религиозные шествия и молитвы.

Специалист, приглашенный на съемочную площадку, объяснял, что извержение должно пройти три этапа: во-первых, сейсмические волны; во-вторых, извержения лавы, причем никто не может предсказать, когда они окончатся, и наконец, дожди из пепла. Вскоре вулканические шлаки, которые выпали на город, покажутся самым малым из бедствий. Все будет покрыто толстым слоем черного пепла. «Но жителям Катании к этому не привыкать!» — закончил он с улыбкой.

Сильно сказано. Увы, нынешнее извержение превзошло все предыдущие, к которым жители якобы привыкли. Стоило ли бояться? Опасаться гнева вулкана? Я опять, в который уж раз, увидел в этом предзнаменование: где-то там, в бороздах вулкана, меня поджидал дьявол.

Я достал ноутбук, провод и блок питания. Хотел записать умозаключения, сделанные сегодня вечером, и отцифровать полученные мною фотографии.

Наконец-то завибрировал мобильный. Я тут же соединился:

— Pronto?

— Это Джеппу. Вас ждут в «Маласпине» завтра в десять утра.

— Письменного разрешения не потребуется?

— Никаких разрешений. Вы едете туда неофициально.

— Разве вы не предупредили адвокатов?

— Хотите прождать еще месяц?

— Спасибо.

— Не за что. Агостина вам понравится. Удачи!

Он уже собирался отключиться, когда я сказал:

— Я хотел у вас уточнить кое-что… Последний вопрос. Вы не знаете, существуют ли вещественные доказательства виновности Агостины?