Присягнувшие Тьме

…Пока я был без памяти, меня посетило видение. Доктора говорят — такое невозможно, но я клянусь, что видел все это… Я отделился от тела. Сейчас мне самому странно, но меня не было в моем теле. Я парил под потолком больничной палаты, и страх окутывал меня, как туман… Я вспоминаю, что слышал треск газовых ламп и чувствовал их запах…

Потом я просочился сквозь потолок и уже не знал, где нахожусь. Кругом все было черным-черно. Спустя какое-то время я заметил отверстие, колодец, как раз подо мной. Я различал камни, которыми он был выложен. Потом я понял, что это лица людей, застывшие в вопле. Это было ужасно. Заглянув в глубь колодца, я ощутил дурноту и полетел вниз…

Я хотел закричать, но не мог — у меня не было больше лица, рта, ничего… Мало-помалу стоны меня убаюкали, искаженные страданием лица успокоили… Окровавленные головы превращались в одежды, теплые, мягкие, уютные…

И тогда я увидел его. Он был там, под слоем красной лавы, он шевелился, поворачивался, совсем близко к поверхности… Он говорил со мной. Не могу сказать, на каком языке, но я его понимал, о да, я его понимал нутром. Вся моя жизнь предстала передо мной ясной, прозрачной: как я буду жить, что я буду делать. Я больше ничего не могу сказать, но умоляю тех, кто это прочтет, поверить мне: что бы я ни делал, у меня не было выбора. Впредь у меня не было выбора.

В 1883 году Поль Рибес был переведен в Риом. Он был заключен в Сен-Мартен-де-Ре, на острове Ре, потом переправлен в Кайенну, где умер через пять лет в августе 1888 года от малярии. Согласно отчету каторжного врача, Рибес сказал во время агонии: «Я не боюсь смерти, я оттуда пришел».

Следователи Святого престола добавили еще одно примечание. Сам доктор Бушери был убит в 1891 году, когда, исследуя «третий фактор», разъезжал по миру в поисках новых свидетельств. Его закололи кинжалом неподалеку от тюрьмы Пьедрас-Неграс под Лимой в Перу.

Я подумал о Люке. Он бы оценил эти свидетельства. И тут мне открылась одна истина. Краеугольный камень моего расследования. Люк сказал Лоре, что «нашел жерло». Он имел в виду негативный опыт клинической смерти. Для кого-то это был колодец, для кого-то пропасть. Да, Люк напал на след «лишенных света». Приезжал ли он сюда?

Заключил ли он соглашение с ван Дитерлингом? Нет. В этом случае кардинал не интересовался бы моим досье. Каким путем он шел? Как он узнал о «дьявольском легионе»?

Я бегло просмотрел следующие документы, среди которых был фрагмент из английского труда «Жизненные фантомы» (1906), в котором цитировался отрывок из дневника бирмингемского тюремного священника. Тот с ужасом описывал случай одного одержимого узника — «человека, который совершил путешествие за пределы своего тела и встретил демона». Священник ходатайствовал о предоставлении этому больному места в манчестерской Королевской психиатрической больнице, имевшей в те времена серьезную репутацию.

Я задержался на похожем случае, о котором тридцатью годами позже упоминали двое американских исследователей — Джозеф Венке и Луиза Райн, пионеры научной парапсихологии. Эти ученые из Университета Дьюка в Северной Каролине собрали тысячи заявлений о необъяснимых феноменах. Их особенно заинтересовала Марта Беттл из штата Миннесота, объявленная мертвой, а потом реанимированная в 1927 году. По свидетельству ее близких, женщина очнулась безумной. Она утверждала, что путешествовала по «темной долине», где «ее ожидал Сатана, жаждущий ею обладать». Марта была арестована два года спустя за отравление своих семерых детей, а затем казнена через повешение в штате Миссури.

Я ждал, что с минуты на минуту дверь читальни откроется, но все же прочитал следующее свидетельство. Главу из личного дневника Джона Голдблюма, американского психиатра, который в январе 1946 года, в составе военного трибунала в Нюрнберге, проводил психиатрическое освидетельствование нацистских преступников.

Среди допрошенных им офицеров врач Карл Либерман, служивший в концлагерях Заксенхаузен и Освенцим, по своим психологическим параметрам был типичным «бойцом дьявольского легиона». Цензоры Святого престола перевели отрывок его допроса Голдблюмом:

— Я не работал ни на фюрера, ни на Третий рейх.

— Тогда на кого?

— Все, что я сделал, я сделал по его приказу.

— О ком вы говорите?

— В юности, перед войной, мне был знак.

— Какой знак?

— Черепно-мозговая травма. Я умер и воскрес.