Гроб на колесиках

– Уррра, господа! Он угадал! Ну, скажите, разве он не милашка? Всего-навсего с трех тысяч четыреста третьего раза! Урра! Рукоплещите же, почему я не слышу ваших рукоплесканий? – язвительно завопил он.

– Но почему ты раньше молчал?

– Кто молчал? Я? Я не молчал! Мы с Ягге общались мысленно... Так ты идешь за балахонами или будешь кормить кроликов?

– Каких кроликов? – не понял я.

– Это я уж не знаю, каких. Если тебе мерещатся кролики, значит, не надо хрумкать так много моркови, – заявил талисман и первый захихикал, очень довольный своей остротой.

Вконец запутавшись, я затряс головой. «Возможно, Ягге подарила нам хороший талисман, но что с чувством юмора у него туговато – это точно!» – подумал я.

Проскользнув между лучами, бьющими из черепных глазниц, я подошел к ограде кладбища и, подпрыгнув, сдернул с нее два балахона. Один я надел сам, другой протянул Насте.

– Вообще-то они могли быть и почище! И пахнуть получше! – поморщилась она.

– Не хочешь надевать – не надо! Не надо! Не надо! Мертвецы тоже должны кушать! Эй, куда ручонки потянула, глупая девчонка! А ну повесь, где взяла! Ты ведь, кажется, была недовольна! – оскорбленно завопил талисман.

Чурилова торопливо натянула балахон. Ее светлые волосы скрылись под грязным капюшоном, а фигурка, на которую мне так нравилось смотреть, затерялась в глубоких складках. Теперь с виду это была типичная мертвячка, вышедшая прохладной ночкой побродить под луной. Впрочем, убежден, что и сам я выглядел соответственно.

– Ой, не могу! Держите меня! Какая славная парочка покойничков! – хохоча, талисман затрясся на шнурке. Закончился этот хохот, как и в прошлый раз, оглушительным чихом, мигом испортившим ему настроение.

– Ааапчхи! Послушайте, нельзя ли не держать меня в сырости? – задребезжал он. – Вы что, не проходили в школе правила работы с магическими предметами? Это хамство, в конце концов! Так не ведут себя с порядочными талисманами.

– Хорошо, хорошо! Только успокойся!

Настя спрятала талисман под свой балахон, и он тотчас же захрапел самым наглым образом. В жизни мне приходилось слышать немало храпов: храп моего земного деда, храп Вурдика, но этот храп был особенный. Он просто ни в какие ворота не лез. Можно было подумать, что это храпит не крошечный талисман, а слон, страдающий хроническим насморком.

– Ты готова? Идем? – Я повернулся к Насте.

Моя спутница шагнула было вперед, но вдруг приостановилась.

– Мне страшно. Ты не мог бы... обнять меня на одну секунду? Всего на секундочку, а потом мы пойдем, – попросила она.

– Обнять? Ко... конечно.

Смутившись, я шагнул и неумело обнял девочку, ощутив под балахоном ее упругое тело. По тому, как задрожала ее спина, я понял, что Настя расплакалась.

– Ну что ты? Что ты? Не плачь... Зачем плачешь? Виноваты мы, что ли, что у нас гробульник накрылся... А тут еще к мертвецам идти надо, в колодец спускаться. Да успокойся же! – бессвязно забормотал я. От таких неумелых утешений Чурилова разрыдалась еще громче, и я замолчал, продолжая обнимать ее.

Я выругал себя за собственную нечуткость. Только сейчас я сообразил, как трудно было Насте держаться: ведь только сегодня утром она впервые оказалась в Параллельном Мире. Давно ли ее окружали родные ей люди, давно ли она делала уроки и играла с котом, носившим дурацкое имя Египет? А теперь? Она и так быстро привыкала. Я в свой первый день здесь вел себя куда хуже: все время цеплялся за Утопленника и шарахался даже от обычных привидений.

– Это ведь правда, что сказала Ягге? Ты меня не бросишь? – с надеждой спросила она.

– Не брошу! – пообещал я.

Чурилова перестала плакать. Я отпустил ее.

– Вот и все. Я уже успокоилась. Теперь к мертвякам? – тихо, но твердо сказала она.

– К мертвякам.

Спрятав лица, мы открыли ворота и под испытующими взглядами черепов, скользившими по нашим балахонам, направились в глубь кладбища к Черному колодцу.

4

Кладбище было погружено во тьму. Лишь надгробья зеленовато фосфоресцировали.

Мы быстро пошли по центральной аллее. Я ожидал, что мы встретим здесь толпу мертвецов, но нам долго никто не попадался. Кладбище словно вымерло. Неожиданно Настя, дрожа, схватила меня за руку.

– О господи! Ты видишь?

– Что?

– Туда смотри, вон между тех склепов! Мне страшно, Кирилл. Давай уйдем, пожалуйста!

Одна из могил была разрыта. Отваленное надгробье валялось в стороне. Из ямы струился сиреневый свет. Мне стало жутко, но сам не знаю зачем, я решил подобраться ближе.