Андреевское братство

И – вот парадокс, почти деморализованные солдаты Владимирского и Волынского полков, увидев азиатскую одежду, воспрянули духом.

– Братцы, да это же турка!

Турок – враг известный, турку били и деды, и прадеды. Страшным штыковым ударом два русских полка прорвали фронт атакующего неприятеля и обратили его в паническое бегство. Если бы не пассивность князя Горчакова…

Но это лирика. А из моих прочих построений следует простейший вывод: даже обладая самой совершенной техникой связи, прослушивания, внепространственных перемещений и изощренных средств индивидуального и массового поражения, мои друзья физически не в состоянии эффективно ее применять в пределах «зоны своих жизненных интересов».

Только в действительно критических случаях Новиков, Шульгин и прочие могут непосредственно подключаться к делу и обрушивать на неприятеля всю свою грандиозную интеллектуально-техническую мощь. Если вообразить, что сами они – фельдмаршалы, то в повседневной деятельности им приходится полагаться на «генералов», «полковников», «лейтенантов» и «сержантов». Только так. Отчего вновь подтверждается старое правило – любая цепь не крепче своего самого слабого звена. Печальный вывод для людей, теоретически обладающих здесь всеми формальными признаками божества: всемогуществом, всеведением и даже, я согласен признать, всеблагостью.

И, значит, мне впредь не следует удивляться, когда я увижу очередное несоответствие между теоретически возможными и практически осуществимыми методами достижения целей.

Суть же и смысл моего введения в «Братство» скорее всего просто попытка расширить узкий круг «генералитета». Уж я-то безусловно отношусь к людям, которые способны полностью адекватно соответствовать своей жанровой роли. Другое дело – захочу ли?

А что мне еще остается делать, позвольте вас спросить, до того момента, когда появится возможность вернуться домой?

Никем больше мои навыки и способности востребованы в этом мире быть не могут.

Цель же заявлена если и не благородная в самом возвышенном смысле этого слова, то прагматическая и разумная. Как постулат японской педагогики: «Мы не собираемся изменять характер и основные черты личности воспитанника, но научить и заставить его вести себя подобающим образом в любой ситуации мы обязаны».

Курить захотелось невыносимо. Я извлек из кармана пиджака смятую пачку. Здесь я стал курить раз в десять чаще, чем дома. Атмосфера этого мира так влияет или постоянно вздернутые нервы?

Теория теорией, а что же мне придется делать завтра? Может же случиться, что произойдет все не так, как я планирую. Явятся перед рассветом серьезные грубые люди, начнут стрелять в потолок, брать меня в плен, добиваться признаний, кто я и на кого работаю. И так далее. В этом случае мои действия?

Шестнадцать патронов в пистолете и еще несколько интересных вещиц в запасе. Можно их на всякий случай активировать. К чудесам цивилизованных времен здешние люди явно не готовы, Шульгин меня и об этом предупреждал. Все свои технические хитрости «Братство» пускает в дело так, чтобы ни следов не оставалось, ни даже подозрений, будто имело место нечто необычное.

Я снова выглянул и прислушался. Людмила спала, никаких сомнений.

Стоило бы обыскать ее саквояж и одежду.

Если у нее не было с собой миниатюрной радиостанции, навести на этот тихий приют своих людей она не могла. Выследить нас в Москве наружным наблюдением было тем более невозможно. Так мне казалось.

Прошлый раз в Москве и Сан-Франциско я тоже думал, что успешно скрываюсь от противника, а практически сам шел в руки то к друзьям Панина, то к Артуру.

Вдруг стало интересно узнать, где он может быть сейчас, и Вера тоже. Живы, то есть мертвы ли?

Несмотря на все предыдущее, выручили-то нас с Аллой именно они.

Последнее время меня вдобавок все больше интересовало, что же такое Артур увидел все-таки в своем загробном мире? Нельзя ли как-нибудь заглянуть туда и мне, оставаясь одновременно безусловно живым?

Только не сейчас бы мне об этом думать… Что же все-таки подразумевали те, кто послал меня на это странное задание? И я вдруг понял. Или показалось, что понял.

Подставка это, элементарная подставка. Они знали, что Людмила – не курьер. Она точно агент-двойник. И возможно, на той стороне занимает более важный пост, чем здесь. Опытная женщина. Во всех смыслах. А я со стороны должен казаться лопухом. Но не совсем развесистым. В меру. Слишком для полного дурака прилично и интеллигентно выгляжу. Информированным, знающим нечто полезное человеком, но не профессионалом разведки. С этих позиций и пойдет игра.