Осколки реальности

Увидев человека за дверью, малыш призывно протянул к нему свои маленькие ручки.

Закинув автомат за спину, Шагадди подбежал к мальчику и подхватил его на руки. Прижав плачущего малыша к груди, Шагадди вынес его в прихожую. Оттолкнув Андрея плечом, он вышел из квартиры и побежал вниз по лестнице.

– Шагадди! – крикнул вслед ему Андрей.

Солдат даже не обернулся.

Перепрыгнув через лужу в прихожей, Лантер заглянул в комнату, где находился чудом оставшийся в живых малыш.

Андрей тем временем подошел к этажерке и поворошил рукой пачку газет. Это были номера официального еженедельника Пирамиды, который, само собой разумеется, назывался «Пирамида». Но что-то показалось Андрею странным в этой стопке пожелтевших газетных листов. Он не успел разобраться, что именно в них обратило на себя его внимание, когда его окликнул Лантер.

– Джагг… – Голос Лантера был сдавленным и как будто даже немного испуганным.

Андрей быстро обернулся на солдата, который неподвижно стоял на пороге комнаты:

– Что случилось?

– Мертвец, – Лантер указал стволом автомата на тело, лежащее на полу. – Он как будто… Рекины драные! Он шевелится, Джагг!

Одним прыжком Андрей оказался возле Лантера.

Тело мужчины в рабочей робе, лежа на полу, совершало странные судорожные телодвижения, словно пытаясь подняться, не опираясь на руки. Раскинутые в стороны, они извивались так, словно были без костей.

Шагнув через порог, Андрей подцепил туловище мужчины носком ботинка и, толкнув, перевернул его на спину. Правая рука мертвеца оказалась при этом завернутой за спину.

Тело продолжало судорожно дергаться, выгибаясь в спине. Временами оно замирало, опираясь только на затылочную часть головы и каблуки тяжелых рабочих ботинок, после чего снова падало на пол.

Андрей отошел к двери комнаты и поднял автомат.

– Что ты собираешься делать? – с испугом посмотрел на него Лантер.

– Пристрелить то, что сейчас должно появиться на свет, – ответил, кусая губы, Андрей.

– Это – перерождение? – глядя на корчащееся на полу тело, тихо спросил Лантер.

Молча кивнув в ответ, Андрей покосился краем глаза на Лантера.

Шепот солдата прозвучал едва ли не благоговейно, как у человека, каким-то чудом оказавшегося свидетелем обычно недоступного взгляду стороннего наблюдателя акта творения, свершаемого высшими силами. Он даже перестал морщиться, забыв об удушающей вони, заполняющей помещение.

– Хочешь взглянуть, что произойдет? – спросил Андрей.

Не услышав насмешки в голосе лейтенанта, Лантер быстро кивнул.

– Тогда держи автомат наготове, – посоветовал ему Андрей. – Это может произойти в любую минуту.

Лантер приподнял ствол автомата, направив его на мертвое тело, корчащееся в пароксизмах приближающегося рождения нового, неведомого существа. Но движение его было чисто автоматическим. С таким же успехом он мог взять в руки фотоаппарат, чтобы фиксировать все происходящее.

Тело на полу вновь содрогнулось, но не так, как прежде. На этот раз оно дернулось вверх, словно изнутри по нему был нанесен сильный удар. Андрею даже показалось, что он услышал хруст ломающихся ребер. После этого тело мертвеца неподвижно замерло на полу, а грудь его вздулась, словно воздушный шар, который становился все больше и больше. С треском оторвались от одежды пуговицы. Края робы, окрашенные кровью, расползлись в стороны. Кожа на груди, превратившейся в подобие бочки, лопнула одновременно в нескольких местах. Из разрывов вырвались плотные струи сероватого газа.

На секунду все замерло в неподвижности. Затем сквозь одну из ран просунулись тонкие пальцы, перемазанные кровью и зеленоватой слизью. Пошарив вслепую, пальцы выбрали в качестве опоры конец ребра, торчащего из разорванных мышц. Уцепившись как следует, рука напряглась, вытягивая из мертвого тела живое существо, которому она принадлежала.

С омерзительным треском рвущейся плоти края раны расползлись в стороны, и из разваливающегося на куски торса, словно из огромного чрева, полезло на свет существо, покрытое влажно поблескивающей пленкой зеленоватой слизи. Оно имело тело, похожее на человеческое, только с несколько измененными пропорциями. Конечности его казались слишком тонкими и длинными, а суставы на них выступали, словно сочленения какого-нибудь подвижного механизма. Голова была продолговатой формы, со смазанными, невыраженными чертами лица и огромными, словно у ночного хищника, глазами.