– Лежи, лежи, рассказывай…
Врач из чужого мира, очевидно, дал ей неизвестный мне стимулятор, имеющий при том определенное гипнотическое действие.
Потому что внезапно, через минуту-другую девушка вдруг начала говорить ровным, без интонаций голосом.
Выглядело это так, будто Татьяна не вспоминает случившееся в течение этого бесконечного для нее, безумного дня, а словно синхронный переводчик, перелагает в слова то, что разматывалось перед внутренним взором, будто документальный фильм. Ею самой впервые видимый. И что случится в следующем кадре - она не представляет.
«…Пятигорск. Да. Совсем немного отсутствовала, а город - как чужой. Или я теперь здесь чужая. Сразу идти домой не решилась. Надо освоиться, вспомнить себя здесь - чувства, ассоциации, память сердца.
Небрежным жестом дала понять водителю, что в его услугах больше не нуждается, медленно пошла вверх по Курортному проспекту.
Особых изменений не видела, разве что немного больше стало уличных кафе, столиков посередине аллеи и по обеим сторонам тротуара. Пусть и ноябрь уже, а совсем тепло, двадцать градусов или около того. Ощущение непонятного праздника. Лица идущих навстречу людей и сидящих с кружками пива и бокалами вина какие-то другие, не совсем те, что остались в памяти. Светлее, раскованнее, что ли, свободнее от повседневных забот? Или просто я привыкла видеть, замечать горожан глазами такой же замотанной горожанки, а сейчас себя чувствовала приезжей и видела только отдыхающих?
Дойдя до поворота к городскому парку, свернула не раздумывая, длинной аллеей вышла к тем самым качелям, где в пятом классе гимназии, наверное, а может, в шестом[59] впервые ощутила незабываемое чувство полета, космическое чувство невесомости и что-то еще, показавшееся восхитительным, что выбило меня тогда из реального времени на секунду-Две, а возвращение сопровождалось неожиданным испугом.
Теперь вот вспомнилось, и тут же вспомнились необычные, на грани реальности сны.
Я обошла площадку аттракционов, углубилась в запущенную аллею парка. Сколько шла? Не помню. Время как бы перестало существовать. И вдруг толчок под сердце. Назад! Куда?
К качелям!
Перед ними толпилось много молодых парней и девчонок. Того самого возраста. Младше пятнадцати на «большие лодки» не допускали. Поодиночке, но больше парами. И я стала в очередь. Смешно! А может, и нет. Кому до меня какое дело? Вновь нахлынуло ощущение нереальности. Не сама я решаю, кто-то подсказывает, кто-то ведет. Может быть, «Остановиться, оглянуться», вспомнился любимый роман. Но нет! Иду, будто в спину подталкивает ласковая, мягкая, но не терпящая возражений лапа.
Уперлась в калитку. Опять замялась.
– Идете, нет? - спросила со странной интонацией плотная, пятидесятилетняя тетка. Билетерша. Видно, в моем облике что-то ее смутило, повидавшую за десятки лет многое и многих. Куда там иным социальным психологам.
«Да-да», - показалось, против своей воли ответила я.
Подошла к лодке. Будет напарник или напарница? Нет. Все идут по двое. Ладно, я и сама сумею! Тогда еще, в пятнадцать лет, когда сумела раскачаться и первый страх прошел, был такой восторг!
С надеждой испытать прежнее ощущение я перешагнула с деревянного настила в зыбкое суденышко. А дальше?
Паренек из обслуги подскочил, качнул раз, другой, третий. Пошло.
Ноги сами вспомнили, когда сгибать колени, когда выпрямлять.
Лечу, лечу, лечу!
Верхняя точка. Жду удара в ограничитель. Нет! Лодка выходит на вертикаль. Зависаю. Вдруг вспомнился Буратино: «Ногами вверх - голова будет работать лучше…»
Невесомость, и вдруг кто-то меня окликает изнутри мозга: «Таня, слышишь?»
– Кто здесь?
Стремительный полет вниз и снова вверх. «А как ты думаешь?»
Размах - четыре секунды, во время них пустота! «Ты меня не узнаешь? Не помнишь?» Что-то такое близкое, родное? Нет! Еще размах. Дыхание почти остановилось. Лечу в безвоздушном пространстве. «Я - Гериев!»[60]
– Ты? Гериев?
Втянула полные легкие, воздух уже не помещается, бронхи горят. Меркнет сознание.
«Да, я, я! У меня всего две секунды. Здесь время не ваше. Я успею. Я люблю тебя уже триста лет. Я всюду шел за тобой, все годы. А встретил - в преисподней… Успей услышать, запомни. Сейчас от тебя зависит спасение России. Ты должна…»
Вверх! Ноги перестали подчиняться, почти не разгибаются, чтобы толкать лодочку, дрожат, но инерция сильна, снова выносит в верхнюю, «мертвую» точку. Какое верное название.
59
Пятый класс гимназии соответствовал восьмому-девятому классу нынешней средней школы.
60
См. роман «Билет на ладью Харона».