Далекое эхо

Брайан отвел подальше руку и со всей силы ударил его кулаком в живот. Зигги скрючился от боли и зашатался. Горячая рвота выплеснулась на землю, забрызгивая ноги. Задыхаясь, он ощущал спиной грубый камень стены и понимал, что только он держит его на ногах.

— Говори, — прошипел Брайан.

Закрыв глаза, Зигги еле выдавил из себя:

— Мне нечего сказать.

К тому времени, как вернулся Кенни, Брайан отвесил ему еще несколько таких же ударов. Зигги не представлял, что можно испытывать такую боль и не потерять сознание. Кровь из разбитых губ заливала ему подбородок, почки отзывались пронзительной болью.

— Где тебя носило? — рассвирепел Брайан. Рывком он вытянул обе руки Зигги и приказал Кенни. — Обвяжи-ка один конец вокруг запястий.

— Что вы собираетесь со мной делать? — спросил Зигги, с трудом разлепляя разбитый рот.

Брайан ухмыльнулся:

— Заставим тебя расколоться, сосалка.

Как только Кенни связал Зигги руки, Брайан взял веревку, обернул ее вокруг талии Зигги и крепко затянул. Теперь его руки были плотно примотаны к телу. Брайан резко дернул за веревку:

— Пошли, нам нужно сделать одно дельце!

— Зигги уперся пятками в землю, но Донни схватился за веревку вместе с Брайаном, и они так сильно ее дернули, что чуть не свалили его с ног.

— Кенни, посмотри, все тихо?

Кенни бегом выбежал из арки и огляделся. Там не было ни души. Для прогулок слишком холодно, а для вечернего выгула собак — слишком рано.

— Никого нет, Брай, — негромко крикнул он.

Таща на веревке Зигги, Брайан и Донни двинулись в путь.

— Быстрей, — понукал Брайан.

— Они почти бежали, и Зигги, с трудом сохраняя равновесие, одновременно пытался высвободить руки. Что, черт побери, они собираются с ним сделать? Стоял высокий прилив. Неужели они хотят опустить его в море? В Северном море люди умирают от такого через минуты. Но что бы они ни придумали, Зигги инстинктивно догадывался, что это будет нечто ужасное… хуже, чем он мог себе вообразить.

Внезапно земля ушла у него из-под ног, и Зигги покатился без остановки и ударился в ноги Брайану и Донни. Раздался взрыв проклятий, затем они грубо подняли его на ноги, с размаха ткнув лицом в стену. До Зигги постепенно доходило, где он. Они стояли на тропинке, которая шла вдоль стены, окружавшей замок, — не старинного бастиона, а современного забора, защищавшего его руины от вандалов и влюбленных парочек.

— Сюда-то мы зачем? — насторожился Донни. Он не был уверен, что сам выдержит то, что затеял Брайан.

— Ну-ка, Кенни, перелезь через стенку, — приказал Брайан.

Привыкший во всем слушаться главаря, Кенни послушно выполнил то, что велели. Он вскарабкался на шесть футов и перевалился на другую сторону.

— Я бросаю тебе веревку, Кенни, — крикнул Брайан. — Лови.

Затем он обернулся к Донни:

— Нам нужно перекинуть его туда. Как мечут шест, только вдвоем.

— Вы сломаете мне шею, — запротестовал Зигги.

— А ты поберегись. Мы тебя подсадим. Когда окажешься наверху, можешь повернуться и спрыгнуть вниз.

— Я не смогу это сделать.

— Тебе решать, — пожал плечами Брайан. — Можешь падать головой вперед или ногами, но ты туда отправишься. Или ты уже готов сказать правду?

— Я сказал тебе правду, — закричал Зигги, — Поверь мне.

Брайан помотал головой:

— Я узнаю правду, когда услышу ее. Готов, Донни?

Зигги попытался вырваться, но они крепко в него вцепились. Они развернули его лицом к стене, схватив один за одну, другой за другую ногу, и подкинули вверх. Зигги повис в опасно неустойчивом положении. Дергаться было рискованно: он знал, как хрупок позвоночник у основания черепа, и не хотел закончить жизнь паралитиком. В результате он упал поперек забора на живот, как мешок с картошкой. Медленно и очень осторожно он повернулся и сел на стену верхом. Затем, еще медленнее, он дюйм за дюймом перенес через стену другую ногу. Ободранные костяшки пальцев мучительно саднили, отдавая болью в предплечья.

— Давай, сосалка, шевелись, — нетерпеливо крикнул Брайан.

Он вспрыгнул на стену и через секунду очутился рядом с ногами Зигги. Он тут же грубо толкнул Зигги в бок, и тот потерял равновесие и повалился спиной вперед, при этом мочевой пузырь не выдержал и опорожнился. Он тяжело упал на ноги; но колени и щиколотки свело от напряжения, и он не мог подняться на ноги. Скорчившись, он лежал на земле, слезы боли и стыда жгли глаза. Брайан спрыгнул вниз и приземлился рядом с ним.