Скорпион в янтаре. Том 2. Криптократы

– Вы уверены, что я должен вам отвечать и стану это делать?

– Разве есть другой выход? – искренне удивился господин. – Станете упорствовать, очень скоро очутитесь на том самом месте, где вас подобрали мои люди. Вместо них вас подберет полиция, в состоянии, несовместимом с жизнью… Доступно?

– Более чем. Однако по-прежнему не понимаю, к чему весь этот цирк. Кто вы и зачем вам я?

– Зайдем с другого конца, – побарабанил пальцами по столу господин. – Прежде всего выясним – кто вы. Не немец, не англичанин, не француз. К иным европейским нациям тоже не относитесь. Кроме одной. Я не профессор Хиггинс, но немцу догадаться о происхождении вашего акцента труда не составляет. Не возьмусь угадать, из какого именно квартала вы происходите, в Москве языковая картина куда однообразнее, чем в Лондоне, но… Спорить будете?

Буданцев дернул плечом, закурил третью сигарету. Внимательно наблюдавший за ним немец спохватился.

– Да что это я, на самом деле! Вина, коньяка? Даже итальянская граппа имеется… Вам необходимо подкрепиться, не мальчик уже, по ночам с бандитами драться… А драться вы умеете, я с самого начала удивился – ни одной травмы, не считая ссадин на кулаках… За это и выпьем.

– Может, представитесь? – предложил Буданцев. – Надо же как-то обращаться…

– Пожалуйста. Честь имею, Готлиб. Фрегаттен-капитан.

– Абвер, что ли? – Он знал, что сам Канарис был адмиралом и многие офицеры его ведомства носили флотские чины.

Абвер, само собой, лучше, чем гестапо, но назваться можно как угодно. Да какая разница?

– Абвер, – кивнул немец. А чего ему скрывать? Вариантов, как уже сказано, нет.

– Готлиб – это имя или фамилия?

– Не имеет значения. Как назоветесь вы?

– Пока – Иван. Будете смеяться, но это мое настоящее имя. Придумать можно и поинтереснее.

– Что вы не из НКВД – мне известно. При этом отношение к неким спецслужбам наверняка имеете. Тогда – откуда и что ищете?

На этот как раз случай у Буданцева была заготовлена очередная легенда, надежная. Будто бы он – представитель Российского общевоинского Союза,^[52] направленный в Испанию, чтобы на месте разобраться, как складывается обстановка и какую позицию следует занять. Поддержать франкистов вместе с исконными врагами – немцами или начать переориентацию на сталинский СССР, все больше поворачивающийся в направлении бывшей Российской империи.

Последние победы «русского оружия», как выразился Буданцев, наполнили сердца очень многих, ранее непримиримых, гордостью и заставили задуматься.

– О чем задуматься? – спросил Готлиб, легко переходя на русский, которым владел лучше, чем Иван немецким.

– Спрашиваете? Вы сами, кстати, в царской армии не служили? У нас таких полно было, от роты до корпуса – грапфы, грефы, мекки, клюгенау, фредериксы… Нормально воевали, потому что не «крови и нации» служили, а «престолу и отечеству». Зачем же теперь спрашивать?

Уклонившись от прямого ответа, немец начал излишне занудливо рассуждать о том, что уважаемый коллега во многом прав и союз России с Германией намного естественнее, чем с Англией и Францией. Обещает многое в военной и, особенно, в экономической области.

– Что ж вы такими умными последние семьдесят лет не были? – усмехнулся Буданцев. – На Берлинском конгрессе восемьсот семьдесят восьмого против нас вместе с англичанами выступили, плоды победы отняли. Про четырнадцатый вообще не говорю, за австрийские заморочки нам войну объявили, в итоге свою и нашу империю угробили. Теперь снова ваш фюрер книжку написал, про то, что территориальную проблему Германия может решить только на Востоке. Потому русские офицеры за границей и пребывают в сомнении – надеяться на «союзников», которые двадцать лет обещали свергнуть власть большевиков, да так ничего и не сделали, скорее – наоборот, или согласиться с тем, что Россия – при любой власти Россия, и в полном составе вернуться домой, при условии, конечно, что там будет гарантировано сохранение чинов, орденов и предоставлена достойная служба.

– Неужели для этого вы искали контакты с нашей службой? – язвительно осведомился немец, откинувшись на спинку стула. – Не проще ли было сразу пойти к советскому представителю?

– Может, кто и пошел, – уклончиво ответил Буданцев. – У каждого – своя работа. Я с вами контактов не искал, до меня дошли сведения, что некто затевает или крупную провокацию, или физическое уничтожение всей советской миссии. Надо было выяснить, кто и зачем. Сейчас в войсках франкистов служат более пятисот наших офицеров. После ликвидации каудильо никакого смысла в продолжении войны мы не видим. Вариантов два – просто эвакуироваться «к местам постоянной дислокации» или – перейти на сторону «красных», тем более, как нам стало известно, они собираются оставить здесь нечто вроде «сил поддержания порядка», на неопределенный срок. Поэтому в любом случае крупный теракт против русских нам совершенно ни к чему. Но кому-то он выгоден? Вам, чтобы на прощание «хлопнуть дверью»? Франкистам, в плане «кровной мести». Или кому-то еще?

---

52 Организация белых эмигрантов, объединявшая офицеров, готовых к борьбе с большевиками диверсионными средствами, а в случае возникновения подходящих условий – к вторжению в Россию в качестве организованной военной силы.