Мой ласковый и нежный мент

Но в последние перед выпиской выходные дни ее ожидали два сюрприза, два визита, совершенно неожиданные, но ознаменовавшие некоторые перемены в ее судьбе. Причем на второй, воскресный, она не только не надеялась, но даже представить себе не могла, что подобное может случиться…

В субботу, как обычно с утра, ее навестили Славка и Антонина. Брат похудел и осунулся, пиджак висел на нем, как на вешалке. И Людмила подозревала, что это не следствие хронического недоедания: уже с первого класса, если не раньше, он мог приготовить себе вполне съедобный обед, а к окончанию школы научился жарить не только яичницу, но и картошку с мясом. А в те дни, когда Людмила уезжала в тайгу или в город, варил приличные борщи и рассольники. Взялся как-то за холодец, но нечаянно заснул. В результате мясо и свиные ножки превратились в угли, а на кухне пришлось устроить внеплановую побелку потолка…

Так что не голод был причиной, а наверняка то самое письмо от Светланы. Но это были лишь догадки, а подтвердить или опровергнуть их даже Антонина не сумела, потому что Славку видела редко и поговорить с ним удалось только в автобусе, за время пути до города.

На этот раз и Антонина, и Славка странным образом спешили: быстро сообщили школьные и деревенские новости и уже через четверть часа стали прощаться. Как выяснилось, Барсуков совершенно случайно оказался в городе по делам и обещал довезти их до Вознесенского на своей машине. Причем Антонина сказала об этом абсолютно спокойно, без обычных подковырок в ее адрес, возможно, постеснялась при Славке или уже отступилась от своей несговорчивой подруги. Людмила в ответ чрезмерно весело попрощалась с ними, но по той лишь причине, что изо всех сил пыталась скрыть разочарование и… обиду. Наконец она поняла, что Барсуков уже никогда не навестит ее…

Но следующие посетители, хотя и на короткое время, развеяли ее дурные мысли, потому что впервые за эти дни ее навестили Максим Андреевич и Костя. И когда дед и внук возникли на пороге, она от неожиданности чуть не потеряла дар речи, но, главное, сердце вдруг забилось где-то в горле, и ей показалось, что вместе с голосом она потеряла и способность дышать. Неужели Барсуков решился наплевать на собственные принципы и все-таки приехал повидать ее?

Нет, не решился! Старший и младший из семейства Барсуковых хотя и приехали в город с Денисом, но проведать ее, как объяснил Максим Андреевич, надумали по собственной инициативе. Она ждала, что старик передаст ей хотя бы привет от своего несносного сына, но тот промолчал, а она не спросила… Видать, Максим Андреевич действительно не подозревает об их отношениях… Об их канувших в прошлое отношениях… И слава богу, что не догадывается, иначе она не смогла бы столь искренне радоваться их приходу.

И самое главное, что Костя нисколько не испугался ее необычного вида, от порога бросился к ней, радостно что-то бормоча и улыбаясь во весь рот. Без лишних церемоний обнял ее за шею, а потом и вовсе залез на колени, да так и просидел почти все время, что им позволили находиться в палате.

– Людмила Алексеевна! – Старик смущенно потер переносицу. – Простите, что не в свои дела лезу, но меня очень беспокоит Слава. В последнее время он, похоже, совсем перестал заниматься и, кажется, пропускает уроки в школе. Мне по-соседски видно, что он иногда в учебное время по двору бродит, и вечерами перестал нас с Костей навещать…

– О господи! – Людмила с ужасом посмотрела на соседа. – Я чувствовала, что с ним что-то нехорошее творится!

– Успокойтесь, пожалуйста, – еще больше смутился Максим Андреевич, – я думаю, все его смятение от этой девочки, от Светы, кажется, которая живет сейчас у моих родственников в городе. Денис пытался поговорить со Славой, но все напрасно. Одно только и твердит: «Она меня предала! Красивой жизни захотела! А я предателей не прощаю!» Гордый он у вас парень, неуступчивый…

– В том-то и дело! – вздохнула Людмила. – И я вот некстати в больницу попала. Сейчас мне надо рядом быть, стараться, чтобы глупостей не наделал… А так что, приедет раз в неделю, как следует поговорить времени нет, не то что на путь истинный наставить… – Она удрученно вздохнула, прижала Костю к себе и заглянула мальчику в глаза. – А ты, проказник, сильно дедушку огорчаешь?

Костя улыбнулся во весь рот, замычал и отрицательно покачал головой. Потом потянулся к сумке, которая стояла у деда на коленях, вытащил оттуда картонную папку и, пристроив у себя на коленях, раскрыл ее. В папке лежало несколько листов чистой бумаги и ручка.