Мой ласковый и нежный мент

– Я его специально таким ярким нейлоном обшила. Два года назад мне это здорово помогло! Перед самым Новым годом попала в одну неприятную ситуацию. Не заметила под снегом промоину на льду озера. Влетела в нее лыжей «Бурана» на полном ходу. Правда, мне повезло: отбросило в сторону, иначе вместе с «Бураном» ушла бы на дно. Но ногу потянула сильно, не могла идти… – Она чуть исподлобья посмотрела на Дениса, словно проверяя его реакцию на свой рассказ, и продолжала: – Как на беду, запуржило… Двое суток отсиживалась в сугробе, потом услышала вертолет. И если бы не этот спальник, который мне удалось разложить на снегу, вряд ли меня заметили бы сверху, потому что вовсю еще мела поземка…

– Интересно, сколько нам придется тут проканителиться? – спросил Денис и добавил: – Может, из Ентаульского машина какая пройдет, вернемся в поселок, а оттуда по рации свяжемся с Вознесенском.

– Вряд ли сегодня появится машина с той стороны, – усомнилась Людмила. – Дорога сама по себе опасная даже днем, кто же решится по ней в ночь ехать? А утром нам смысла не будет назад возвращаться. Я думаю, в Вознесенском уже к ночи узнают, что сошла лавина и перекрыла трассу. Часа в четыре из района обычно идет машина, на которой везут хлеб в Ентаульский. Лавина упала часа этак в два пополудни, значит, хлебовозка не прошла и вернется назад в село, но не раньше восьми вечера… Да и наше с вами невозвращение в положенное время тоже, думаю, без внимания не останется. Так что не иначе как утром нужно ждать вертолет со спасателями. Они ведь не знают, прихватила кого-нибудь лавина или нет. А для начала зимы снега там грохнулось необычайно много… – Людмила из-под козырька ладони глянула на солнце, заходящее за полыхавшую багрянцем тучу, и вздохнула: – Поторапливаться надо, как бы опять метель не закружила.

Денис ничего не ответил, а только зябко поежился. Промокшая от пота тельняшка уже не согревала, и он, прихватив топор и спальник, поплелся к ближайшему леску за лапником. Помахав изрядно топором, он опять согрелся и даже воспрянул духом, когда вдруг заметил, как весело улыбнулась его подруга по несчастью, увидев перед собой поистине гигантскую гору пихтового лапника, но вслух пожурила:

– Кажется, вы все ближайшие пихты ободрали до самой верхушки. Вполне хватило бы и половины того, что вы нарубили.

– Надо было более четко определять задание! – огрызнулся подполковник, но Людмила, не обратив на это явно справедливое замечание никакого внимания, велела ему заделывать ветками щели, большие и маленькие, сверху присыпать снегом, а сама занялась обустройством их убежища изнутри.

Выполнить задание оказалось непросто. Сухой снег никак не желал задерживаться на ветвях, осыпался, и щели между камнями ликвидировать не удавалось даже при помощи дюжины особо крепких словечек, которыми он весьма успешно пользовался со времен своей службы на флоте не более десятка раз и только в тех случаях, когда ситуация внезапно выходила из-под контроля. Правда, произнести их вслух Денис так и не решился, зато вмиг сообразил, как справиться с заданием: пробил ногой лед и обмакнул ветви в пробегающий мимо ручей, потом обвалял их в снегу. Теперь работа пошла быстрее и стала походить на игру: в детстве они, проказливые и пронырливые деревенские пацаны, строили подобным образом целые крепости из веток, досок и снега, слегка политого водой.

– Денис Максимович! – Женский голос отвлек его от воспоминаний. Он оглянулся. Девушка стояла рядом и с откровенным удивлением разглядывала то, что успели сотворить по ее заданию руки подполковника милиции. – А у вас неплохо получается! – произнесла она, слегка растягивая слова, и одобрительно посмотрела на Барсукова.

И он вновь почувствовал себя пацаном, которого неожиданно погладили по голове, вместо того чтобы совершенно справедливо оттаскать за уши.

– Да-а! – Людмила озадаченно покачала головой. – В разведку с вами я бы все-таки пошла…

– А почему все-таки? Вы по-прежнему сомневаетесь во мне? – усмехнулся Денис.

Девушка пожала плечами, но не ответила, а обвела его озабоченным взглядом.

– Кажется, мы не учли одного обстоятельства: сумеете ли вы пролезть в это отверстие. – Она кивнула головой в сторону их убежища. – Честно сказать, я и то с трудом его прохожу.

Барсуков присел на корточки и озадаченно покрутил головой.

– Вы правы, Людмила Алексеевна! Вход придется расширить. Иначе ночевать мне на улице. Но вы же этого не желаете? – Он снизу вверх посмотрел на нее и улыбнулся. – Или я ошибаюсь?