Мечта на поражение

– Ну, значит, настроение у меня такое, - благостно улыбнулся «грешник» и полез в карман за сигаретой.

– Ну, Вервольф…

– Все нормально, - успокоил Муху Журналист. - Это - «Дятел».

– И что, - Муха с опаской посмотрел на «грешника», - Вервольф совсем свихнуться может?

– Нет, - сделал отрицательный жест рукой Журналист. - На таком расстоянии Радар для человека не опасен. Но некоторые изменения в поведении происходить могут. Кто-то может слышать голоса…

– Серьезно? - вскинул голову Рикошет.

– А ты уже слышишь?

– Ну, вроде того…

– Чьи?

– Не знаю… Да и говорят они неразборчиво.

– Ну, надо же! - в сердцах хлопнул ладонью по коленке Муха. - Попали!

– Тихо! - вскинул руку Гупи. - Идет кто-то!

Все затаились и затихли.

Чем хорош Ржавый лес - тем, что просматривается далеко. Свисающие с веток космы ржавого мочала почти не закрывают обзора.

Метрах в пятидесяти от поляны качнулась ветка.

Из-за дерева вышел человек.

Рикошет приложил к глазам бинокль.

– Мать честная… - едва слышно произнес он. - Это ж Живоглот.

– Точно, он, - согласился Муха.

Гейтс поднял винтовку и тщательно прицелился.

– Да ты что! - зло глянул на него Рикошет. - Это ж наш сталкер, из «Монолита»!

– Уже не ваш, - процедил сквозь зубы Журналист. - Стреляй, Гейтс.

– Я тебе выстрелю! - Рикошет прижал ствол винтовки Гейтса к земле.

– Он зомбирован Радаром.

– Да все с ним в порядке!

Сталкер, которого Рикошет назвал Живоглотом, услышал голоса и повернулся в их сторону.

– Эй, Живоглот!.. - приподнявшись, махнул рукой Рикошет. - Ты как тут оказался?

Не поднимая автомат, Живоглот нажал на курок и веером, от пояса, выпустил всю обойму.

Одна пуля чиркнула по каске Рикошета, другая угодила в бронежилет.

– Сдурел, Живоглот! - истерично завопил «монолитчик». - Это ж я! Рикошет!

– Ну, дурак, - вроде как с сочувствием даже покачал головой Журналист.

Он сидел за деревом, привалившись спиной к стволу, и ждал, чем все закончится.

Живоглот перезарядил автомат и снова открыл беспорядочную стрельбу по тому месту, где залег Рикошет.

Как только зомбированный сталкер выдернул из автомата пустую обойму и полез в подсумок за новой, Гейтс приподнялся на одно колено и выстрелил ему точно меж глаз.

– Все.

– Живой? - посмотрел на скрючившегося на земле Рикошета Журналист.

– Вроде, - не очень уверенно ответил тот.

– У дураков свое счастье, - мрачно изрек Журналист.

– Это ты про кого? - насупился Рикошет.

– Не про тебя, - заверил его Журналист.

– Жалко Живоглота, - приподнявшись, Рикошет посмотрел туда, где упал подстреленный сталкер. - Хороший был мужик.

Сказал и как-то странно двинул плечами, будто лопатки хотел вместе свести.

– Вот же… Черт…

Рикошет подхватил валявшийся на земля сучок, засунул его конец под бронежилет и принялся отчаянно скрести спину.

– Что с тобой? - почуял неладное Гупи.

– Не знаю… - Рикошет еще интенсивнее задвигал палкой. - Чешется жутко…

– Давно?

– Да нет…

– Раздевайся.

– Зачем?

– Раздевайся, тебе говорят.

– Да все в порядке.

– Ну, и иди к черту, - отвернулся Гупи.

– Ладно…

Рикошет кинул палку, расстегнул разгрузочный жилет, снял куртку и стянул через голову бронежилет.

– Ох, и не хрена себе! - только и произнес, взглянув на спину Рикошета, Вервольф.

Вся спина «монолитчика» была оплетена паутиной из толстых, едва ли не в палец толщиной, похожих на синие, распухшие вены, вздутий. Странные образования пульсировали, как будто внутри них кто-то двигался. С левой стороны подкожные вздутия перебирались на плечо и, частично, на грудь. И кровоточили в тех местах, где Рикошет скреб их палкой.

– Ну, что там, - вывернув шею, «монолитчик» попытался посмотреть себе на спину.

Муха протянул палец и осторожно надавил на одно из вздутий.

– Ты что, сдурел! - ударил его по руке Гупи.

– По-моему, это какой-то паразит, - не очень уверенно предположил Муха.

– А, по-моему, это то, что уже не лечат, - поставил свой диагноз Вервольф.

– Как ты вообще себя чувствуешь? - спросил Рикошета Шрек.

– Да, нормально, - ответил тот. - Только чешется…

– Еще бы, - мрачно хмыкнул Вервольф. - Чтобы такое - и не чесалось…

– Да что там, в конце-то концов? - воскликнул уже всерьез напуганный Рикошет.